Непридуманные истории. Из жизни психологов и их клиентов

Нa перепутье

Говорить что-то иное о прототипе, подтолкнувшем меня к написанию этого рассказа, помимо того, что на­писано, наверное, неблагодарное занятие. И все-таки... Мне хочется подчеркнуть мою симпатию, простое человечес­кое сочувствие попавшему в трудную жизненную ситуа­цию. И еще — возмущение особью отряда приматов, со­вершившей физическое насилие над ребенком, растлив­шей впоследствии его душу и тело.

29

Тема насилия — особая, она требует неспешного, при­стального, скорее всего неэмоционального рассмотрения и отражена в других рассказах («Двойной удар», «Паш­ка»). Каждый раз взаимодействие с этой темой дается мне непросто. Не важен возраст жертвы (ребенок, юноша, взрослая женщина), форма насилия (психологическая или физическая), время совершения (сегодня или 10 лет на­зад), место действия (офис чиновника в «Двойном уда­ре», семинар, закулисье деревенского клуба). Для меня важно умение личности выйти из кризисной ситуации. И профессионализм, и место психолога, и его этические принципы.

Я увидел его случайно. Я сидел в первом ряду с краю, откуда хорошо просматривались кулисы. Нас привели в дом культуры в «культурно-массовом порядке»: весь пар­тер был заполнен нашей школой, учащимися с 8-го по 11-й класс. Он стоял в кулисах (это он мне позднее ска­зал, что правильно именно так: «в кулисах») и жестику­лировал, делая какие-то знаки актерам на сцене. Давали «Кошкин дом», музыкальный спектакль, который при­везли какие-то гастролеры. Перед спектаклем ведущая вышла на авансцену и долго рассказывала о художествен­ном замысле композитора, о том, какой музыкальный инструмент чью партию исполняет. В зале было шумно, учителя шикали, грозились поставить двойку в четверти по поведению за неумение вести себя в общественном месте. Завуч Лана Павловна, маленькая некрасивая жен­щина, бегала во время спектакля по проходу. Ее малень­кий сжатый кулачок с поднятым указательным пальцем грозил нарушителям дисциплины серьезными осложне­ниями в- жизни. Лана Павловна преподавала математику и не представляла себе гармонично развитой личности без знания математики: она считала, что человек, не по­нимающий математику, не научится правильно, логичес­ки, то есть упорядоченно мыслить. Другими словами, все мысли должны располагаться в определенном порядке. А у меня почему-то не получается упорядоченно мыс-