Играть по-русски. Психодрама в России: истории, смыслы, символы

Марина выбирает на роль дедушки Олега, нашего первого протагониста этого дня. И происходит нечто очень важное — темп работы замедляется. По моим наблюдениям, обращение с позитивным ресурсом человека, который испытал дефицит чего-то, требует особого внимания и поиска. В работе с тем, что может вызывать негативные чувства, как правило, темп бывает высокий с того момента, когда барьер пройден. Сопротивление преодолено, и человек начинает выражать негативные чувства: они накоплены, они подпирают и “выстреливают”. Когда речь идет не о травме или серии неправильных действий, а об отсутствии правильных действий и эмоционального опыта, представляющего ценность, к такому опыту у протагониста бывает особенно бережное, очень настороженное отношение. То есть в самой этой бережности есть оттенок настороженности: а то ли это на самом деле? Протагонисты в подобных ситуациях осторожно подбирают слова, но меняются ролями легко и с удовольствием, потому что приятно стать любящим, ценным человеком из своего прошлого. И чувство правды, которое есть в хорошей психодраматической работе, не позволяет играть “с педалью”. Именно в такие моменты для протагонистов очень важно все делать точно, не торопиться.

Та маленькая сцена, которая происходит между дедушкой и маленькой Мариной, — сцена про любовь, — получилась очень философской. Она стала еще одним путем коррекции этой гиперответственной, — а на самом деле виноватой — позиции взрослой Марины как матери. Дедушка сказал, что любви столько, сколько ее есть, а даешь ее столько, сколько можешь. Это замечательный диагностический знак того, что коррекционная работа действительно состоялась, потому что у ребенка, лишенного чего-то, с фрустрированной естественной дет­ской потребностью в одобрении, принятии, безусловной любви, образ альтернативы, то есть того, какова на самом деле любовь, может характеризоваться (и часто так бывает) этой безграничностью, безмерностью. Такова оборотная сторона дефицита, голода, что свойственно именно непроработанным инфантильным потребностям. Соответственно, никакой любви в жизни человеку не будет достаточно, всегда будет мало. То, что в этой сцене “формула любви”, произнесенная устами самой Марины в роли дедушки, звучит буднично, умеренно — “есть, сколько есть, а выразишь, сколько можешь” — очень хороший знак. Такое послание — лучшее противоядие не только чувству вины Марины как матери своего ребенка, но и ее собственным запросам к миру, возможно, сохранившимся в непереработанном, неотрефлексированном виде.