Играть по-русски. Психодрама в России: истории, смыслы, символы

Е.Л.: Упоминание о потребности в безусловной любви приводит к еще одному небольшому комментарию в терминах эриксоновских стадий развития. Марина из “зеркала” сказала, что ей не хватает безусловной любви. Для меня здесь была еще и диагностическая информация о том, что источник происхождения ее проблемы в данной драме, проявившейся сначала как результат трудностей третьего периода по Эриксону, на самом деле не только там, а еще глубже — в первом периоде. Потому что тема безусловной и условной любви — это тема именно периода формирования базового доверия к миру. Одна проблема надстраивается над другой, более глубокой. В терапевтической работе вообще и в драме в частности мы нередко копаем на одном уровне, а потом проваливаемся на какой-то другой. Фактически, сцена с дедушкой — это не только и не сколько тема коррекции вины, сколько движение в сторону коррекции проблем развития первого периода жизни.

Е.М.: На это указывают и другие вещи. Изначально, в первой формулировке запроса звучит тема физического контакта (это — раз), и это нас четко отсылает к тому, что что-то звучит и на первом периоде. Второе — чисто из практических соображений — мать, как она показана, ведущая себя таким образом. Можно себе представить, что во время младенчества своего ребенка она гладила пеленки с двух сторон, борясь за стерильность, а лишний раз потискать, обнять по каким-то ее собственным причинам ей было сложно. Почерк материнского поведения мы додумываем.

Е.Л.: А потому студентам важно понимать, что порой бывает невозможно сразу решать проблему, то есть заниматься конкретной коррекционной работой там, где ты видишь первопричину. Сама заявленная тема намекала на травму первого года жизни, но возможности проникнуть туда сразу не было, потому что на это наслоены проблемы следующих уровней. Опять мой любимый образ капусты — сначала нужно снять верхний капустный лист и только потом следующий. Поэтому я обрадовалась, когда Марина сказала про недостаток безусловной любви, и ей удалось спуститься туда, “где на самом деле кошелек и потерялся”. Дальше работа как бы сменила тему. Ты назвала это сценой любви, и хоть она происходила в контексте 3 — 5 лет, но на самом деле на психологическом уровне одновременно была еще и сценой первого года.

Здесь важно отметить, что выбор в такой сцене мужской ресурсной фигуры — диагностически не очень хороший признак. Делая этот выбор, протагонист как бы говорит: “Я не верю, что женщина может дать настоящую родительскую любовь”.