|
Я был ошеломлен. Неужели возможно, что все, рассказанное мне Терезой о. своем испанском происхождении, было всего лишь продуктом слишком живого воображения, другими словами, фантомом, в который она в конце концов и поверила, Поскольку у меня не возникало никаких сомнений относительно испанских предков Терезы, я часто говорил себе, что свои чисто немецкие достоинства, такие как ответственность, прилежание, надежность, она стремилась воплотить в практику с настоящим испанским фанатизмом. Итак, рядом с обычной уравновешенной Терезой, очевидно, существовала и другая Тереза, которая вела таинственную и романтическую жизнь. Поскольку этот мир Терезы был скрыт от окружавших ее людей, она, по-видимому, чувствовала потребность каким-то образом спроецировать романтическую часть своей натуры во внешний мир. Если у бабушки действительно был роман с .благородным баварским офицером, то в этом заключалось нечто авантюрное, что могло стать своеобразным отправным моментом для ее фантазий. Таким образом, в своем воображении она узаконила эту связь и превратила баварского офицера в испанца. Несложно объяснить, почему Тереза выбрала испанца, так как наиболее близка она была именно испанскому типу, что, конечно же, замечали многие. Сейчас мне вспомнился также и странный взгляд Терезы, в ответ на мои слова о том, что она легко может подтвердить свое арийское происхождение, запросив материалы из своего родного города Вюрцбурга. Может быть, она боялась, что это разрушит рассказанную мне романтическую историю? Во времена Гитлера иметь немецкую бабушку было значительно лучше, чем испанскую, кроме того, Тереза всегда могла сказать, что власти Вюрцбурга, выдавшие ей информацию, допустили ошибку Позже мне все-таки пришлось написать в Вюрцбург с целью получения некоторых фактов из биографии Терезы. Это было не раньше 1947 года - через девять лет после смерти Терезы и через несколько лет после того, как перестала существовать гитлеровская Германия. Поводом для запроса стало мое ходатайство о предоставлении австрийского гражданства. Хотя я представил властям документ о смерти Терезы, меня попросили все же написать в Вюрцбург и получить некоторые дополнительные сведения. Я совершенно не мог понять, зачем все это нужно, однако я написал в Вюрцбург и получил оттуда уведомление о том, что здание, в котором хранились документы, разрушено бомбежкой в ходе второй мировой войны Среди прощальных писем Терезы одно было написано за целый год до ее смерти, и имело почти, то же самое содержание, что и последние письма. Очевидно, мысли о самоубийстве не давали ей покоя весь год, однако она не приводила их в исполнение. — 102 —
|