|
Моей хозяйке было лет семьдесят пять, и она оказалась настолько дряхлой, что иногда трудно было понять, о чем она говорит, или что-либо ей объяснить. Она доверительно мне рассказала, что часто ссорится со своим девяностолетним мужем, и из-за этого он постоянно живет на кухне. Я несколько раз встречал его в коридоре и был удивлен, что, несмотря на семейные не-урядицы, он очень дружески меня приветствовал и был в прекрасном расположении духа. В доме, где мы раньше жили с Терезой, проживала также пожилая актриса, которая была уже на пенсии, и женщина, работавшая у нее горничной. Горничная, фрейлейн Габи, лет сорока с небольшим, заслужила в доме репутацию очень честного человека, всегда готового прийти ш помощь. Фрейлейн Габи было адресовано одно из прощальных писем моей жены, в котором она просила ее — в случае, если мне это потребуется,— помогать мне но хозяйству Соответственно, оставляя квартиру, ключи от нее я отдал фрейлейн Габи, попросив при необходимости приглядеть за ней Через несколько дней после переезда в однокомнатную квартиру я заболел гриппом. Когда я лежал в постели с высокой температурой, хозяйка сообщила мне, что кто-то ко мне пришел и кочет со мной поговорить. Это была фрейлейн Габи, которая принесла из моей квартиры чистое белье. Этот визит был как будто ниспослан мне свыше, так как фрейлейн Габи немедленно начала заботиться обо мне и принесла мне лекарства из аптеки. Все время, пока я оставался в постели, она каждый день меня навещала. Оправившись от гриппа, я начал снова ходить на работу Не .*наю, как у меня тогда хватало сил нормально выполнять мои обязанности Говорят, что время лечит раны Я ухватился за это высказывание и начал вначале считать дни, затем - недели, а потом и месяцы Приблизительно через четыре месяца я понял, что мое состояние не изменилось и что нельзя полагаться исключительно на время Я не знаю, как долго смог бы я еще находиться в таком состоянии, но тут на помощь мне пришел счастливый случай Уже долгое время я не виделся с доктором Гардинер, так как, не имея свободного времени из-за своих занятий медициной, она прекратила брать у меня уроки русского языка. Я знал — уже не помню откуда - что доктор Гардинер переехала из своей старой квартиры, и мне была известна улица, а также номер ее нового дома. Однажды, когда я случайно проходил мимо этого здания, мне неожиданно пришла мысль нанести визит доктору Гардинер и рассказать ей о самоубийстве Терезы. К счастью, она оказалась дома вместе со своей четырехлетней или пятилетней дочерью, которую я видел впервые. Таким образом, я рассказал доктору Гардинер, что произошло. Наверное, моя история выглядела очень драматичной, потому что - как помню - я был ужасно возбужден и должен был поминутно прерывать свой рассказ из-за душивших меня рыданий. Вдруг у доктора Гардинер возникла спасительная идея: немедленно телеграфировать доктору Мак20, у которой я успешно проходил анализ несколько лет назад, и организовать нашу встречу в Париже или Лондоне. Лучше идеи быть не могло, поскольку быстрое и радикальное изменение среды было единственным, что могло бы мне тогда помочь. Таким образом, я испытал настоящее облегчение при мысли о том, что смогу на время уехать из Вены, встретиться с доктором Мак и поговорить с ней о самоубийстве Терезы. Кроме того, теперь передо мной стояла задача, ради которой стоило потрудиться. Прежде всего, путешествие за границу я мог совершить лишь во время моего отпуска, который должен был начаться в августе, а сейчас была середина июля. И для начала я должен был получить две визы, что было в то время крайне тяжело, так как британское и в особенности французское посольства осаждались сотнями людей, стремящихся как можно быстрее уехать из гитлеровской Германии. — 98 —
|