Таким образом, длительный и бесконечно долгий период ожидания, «пока время излечит раны», продлился не четыре месяца, а несколько недель — до того времени, как мне удалось связаться с Рут Мак. Затем потребоваися определенный период времени, в течение которого Человек-Волк пытался привести в порядок необходимые для поездки документы. Это было связано не только с несколькими визитами во Французское и Британское консульства, где, насколько я помню, он пытался получить визы Ему пришлось бороться с многочисленными австро-германскими бюрократами, когда речь шла об оформлении его Nansen паспорт, о получении налоговой квитанции, которая требовалась для разрешения на выезд из Австрии, а также других печатей и разрешений из самых различных инстанций Память Человека-Волка разместила все это между серединой июля и августом, растянув ранний период безнадежности и отсутствия каких-либо конкретных планов от дня смерти Терезы до середины июля Эти даты, безусловно, нуждаются в корректировке, так как свое медицинское обучение в Вене я завершила приблизительно 15 или 20 июня, а через несколько дней уехала в Париж.

Эти детали я упоминаю лишь в интересах соблюдения большей точности Воспоминания Человека-Волка о 1938 годе во всех своих основных моментах являются точным и правдивым изложением

ЧАСТЬ II. ПСИХОАНАЛИЗ И ЧЕЛОВЕК_ВОЛК

Мои воспоминания о Зигмунде Фрейде (Написано Человеком-Волком)

Впервые я встретил Фрейда в 1910 году. В то время психоанализ и имя его основателя были практически неизвестны за пределами Австрии. Прежде чем рассказать о моем психоанализе с Фрейдом, мне бы хотелось описать то, в какой безнадежной ситуации оказывается невротик в период, предшествующий психоанализу. Страдающий от неврозов пытается снова найти свой путь в нормальную жизнь, так как, прийдя в конфликт со своим окружением, он утратил с ним всяческие контакты. Его эмоциональная жизнь становится «неадекватной», не соответствующей внешней действительности. Его целью является не реально существующий объект, а некий другой объект, скрытый в бессознательном и неизвестный ему самому. Его действия не соотносятся с реальным, доступным сознанию объектом. До тех пор пока эти связи оставались не известными, возможны были лишь два объяснения: объяснение непосвященных, сводящее все к увеличению интенсивности аффекта, который оказывается, так сказать, в диспропорции с реальной ситуацией (говорят, что невротик все преувеличивает), и другое объяснение, предлагаемое невропатологом или психиатром, которое выводит психическое и эмоциональное из физического и пытается убедить пациента в том, что все его проблемы связаны с функциональными нарушениями центральной нервной системы. Невротик идет к врачу, желая излить ему свою душу, и жестоко разочаровывается, когда врач едва слушает о тех проблемах, которые причиняют больному такое беспокойство, и в еще меньшей степени пытается их понять. Однако то, что для врача - всего лишь незначительный побочный результат серьезного объективного состояния, для самого невротика становится глубоким внутренним переживанием. Таким образом, в этом плане между пациентом и врачом не может быть реального контакта. Казалось, что лечение эмоциональных заболеваний окончательно зашло в тупик.