Семинары книга 20. Еще

Ученые рассчитывают таким образом напасть на след знания. Они полагают, что крыса продемонстрирует им свои способности обучаться, осваивать. Или ири-сваивать. Что именно? Конечно, то, что ей интересно. А что, по их мнению, ее, эту крысу, интересует?

Крыса в их опытах берется не как бытие, а как тело. А это значит, что она рассматривается как единица, крысиная единица. Чем же тогда поддерживается бытие крысы? Это никого совершенно не интересует. Бытие крысы отождест­вляется с ее телом.

Люди всегда воображали себе, будто бытие должно со­держать некую присущую ему полноту. Бытие — это тело. Именно из этого, впервые задумываясь о бытии, люди и ис­ходили. В результате оказалась выдумана целая иерархия тел. Исходили они, в сущности, из того, что каждый знает, что лежит у его бытия в основе, в чем состоит его благо, что доставляет ему удовольствие.

Какие изменения должны были произойти в дискурсе, чтобы у существа попытались выведать, насколько способ­но оно себя превзойти, то есть обучиться чему-то такому, в чем его бытие для телесного выживания не нуждается?

Кроме пищи, в лабиринте есть кнопка и дверца — чтобы добраться до пищи, предполагаемый субъект заключенно-

167

Жак Лакан

Ещё: глава XI

го в лабиринт существа должен сообразить, как ими надо воспользоваться. В другом варианте это может быть тот или иной цветовой или световой сигнал, на который существу нужно, опознав его, правильно отреагировать. Важно, одна­ко, что вопрос о знании преобразуется здесь в вопрос обу­чения. Если после серии проб и ошибок — trials and errors, как говорят англичане, люди, которые в этом исследовании знания были первопроходцами — процентное количество ошибок уменьшается, крысиную единицу признают обуча­емой.

Вопрос, который возникает лишь во вторую очередь — а он-то как раз и интересует меня — состоит в том, научится ли крысиная единица учиться. Вот что действительно могло бы придать опыту интерес. Будет ли крыса, прошедшая одно испытание, обучаться быстрее, если подвергнуть ее другому, аналогичному? Если да, то чтобы понять, как в новых услови­ях себя вести, ей понадобится меньше попыток, чем в первый раз — под условиями я имею в виду то, как лабиринт устроен и как функционируют в нем кнопки и дверцы.

Вопрос этот, хотя и ставился, остался почти не изучен. Никому так и не пришло в голову установить, насколь­ко успехи крысы зависят от того, имеют ли предлагаемые ей контрольные задачи один или два источника — имеет ли она дело с одним экспериментатором, или двумя. Ведь именно он, экспериментатор, располагает в данном случае знанием — это знание и позволяет ему как раз смонтировать в лабиринте систему дверец и кнопок. Без участия сущест­ва, чье отношение к знанию базируется на его отношении к йазыку, на том факте, что он с этим йазыком, или даже в этом йазыке, живет, этой системы просто не было бы.