Психология Юнга и буддизм

Равным образом, по Юнгу, архетипы суть первона­чально пустые формы, но они вмещают в себя некото­рые восприятия, некоторые латентные действия, и их активизация сообщает великую силу существованию и поведению индивида. Естественно, архетип может приобрести автономную реальность как таковую и стать хозяином личности в ее совокупности. Видение может также привести к художественным созданиям или к научным открытиям, как знаменитое открытие бензолового кольца Кекулем. Но видения могут так­же привести к безумию, если они не интегрированы в сознание. Водораздел между двумя путями очень часто оказывается весьма узким.

Так же как Юнг, тибетские буддисты осознают под­жидающие их опасности и, соответственно, настойчиво рекомендуют принять соответствующие меры пред­осторожности. Как тантрическая визуализация, так и юнговская техника активного воображения требует со­нетов квалифицированного учителя или аналитика. Бо­лее того, в практике Ваджраяны до и после каждой визуализации совершается медитация на пустоту и растворение образов — и эта медитация является пред­охранительной мерой, чтобы медитирующий мог избежать дальнейшего самоотождествления с вызыва­емыми им символами: он должен осознать, что боже­ства являются продуктами его воображения.

Одно из самых значительных божеств — это Тара, самое популярное божество на Тибете, женский ас­пект Будды, почитаемая как мать всех Будд. По своей сущности Тара символизирует получившую полное развитие мудрость, трансцендирующую рассудок. Она ••шляется Буддой просветленной деятельности, освобо­дителем и, освобождая индивида от рабства и эгоцент­рических страстей, тем самым выводит его с берегов вовлеченности в мирскую жизнь (сансара) на другой берег просветления (нирвана). Тара проявляется в раз­личных формах: зеленая Тара, красная Тара, белая Тара и. т. д.; всего этих форм тридцать одна, и каждая из них соответствует слегка иному архетипальному образу психики. В юнгианской терминологии она представля­ет собой архетип матери, образ матери, вобравший в себя все противоположности — позитивную и нега­тивную. Так, для Эриха Ноймана (ученика Юнга) Тара символизирует самую возвышенную форму, апогей женского архетипа. Она — «Великая Богиня, которая в полноте своего развития питает мир, направляя его из нижней элементарной фазы в свое высшее духовное преобразование».

Помимо мирных и гневных божеств, важную роль в тибетском буддизме играет другая категория существ. Их называют дакини, и они обладают божественными или демоническими качествами и представляют порыв вдохновения человека. Речь идет о женских воплоще­ниях знания и магических сил, и их описывают как «ду­хов медитации и духовных помощников», способных пробудить скрытые силы, пребывающие в спячке в по­темках бессознательного.