Психология Юнга и буддизм

Отсутствие отдельного и постоянного «я» нисколько не подразумевает его несуществования, что было бы со­вершенным нигилизмом, то есть другой крайней и дог­матичной концепцией, точно так же ошибочной, как верование в отдельное «я». Вследствие этого существу­ет условное «я», которое есть у всех нас, обладающее условным уровнем действительности, в то время как на абсолютном и конечном уровне действительности оно не существует. Равным образом, существование пяти скандх является условной истиной, тогда как сущно­стная пустота всех явлений является абсолютной исти­ной. Различие между относительной — земной — истиной и абсолютной и конечной истиной имеет принципиально важное значение в философии Мадхья-мика (Срединного Пути). Согласно Далай-Ламе, «эта теория остается превалирующей, она стоит над всеми теориями различных буддийских школ». Здесь важно еще раз подчеркнуть буддийское видение, согласно которому ошибочная концепция действительности и верование в отдельное и независимое «я» являются пер­вопричиной всякого страдания. Тогда «реализацию суньяты можно сравнить с ножом, который режет ко­рень невежества»

Тантрический буддизм — Ваджраяна

В тантрическом буддизме, или Ваджраяне — третьей колеснице, хотя и входящей в школу Махаяны,— тибет­ский буддизм достигает всего своего великолепия и иыешей степени своего развития. Следуя прямым пу­тем Тантры — который также называют алмазной ко­лесницей,— ученик может достичь просветления в те­чение только одного существования, тогда как согласно оуддийской мысли, все остальные, постепенные пути требуют чрезвычайно длительного времени, «от зона к эну», чтобы войти в состояние Будды.

Санскритский термин «тантра» связан с понятием прядения; он предполагает деятельность и преемствен­ность, а также взаимозависимость и взаимосвязь. Тант­рический буддизм основан на философии Мадхьямика, сущностном концепте Срединного Пути, видении, освобожденном от крайностей, вечностности и нигилизма. Он не интересуется ни какими-либо теоретиче­скими и метафизическими умозрениями, ни аскетиче­скими практиками некоторых других сект. Он просто настаивает на методе, на деятельности и преемственно­сти, на усидчивости. Его приемы иногда даже сбивают с толку, озадачивают, они сложны, странны и непонятны для непосвященного, которому они могут показаться элементами примитивного суеверия или шаманской магии. Однако в сущности своей эти методы являются не чем иным, как различными техниками духовного преобразования: средствами для трансмутации каждого из аспектов жизни в сансаре — аспектов положитель­ных, отрицательных и нейтральных — в трансцендент­ную мудрость. Все препятствия, все отрицательные вещи, все страсти используются во благо и преобразуются в колесницы на пути просветления. Добро и зло возвышаются в чистую духовную сущность, которая яв­ляется конечной природой вселенной. Это быстрый и прямой путь к освобождению, причем путь самый эф­фективный, ибо он влечет за собой радикальное преоб­разование, настоящую революцию сознания. Но это ни­сколько не легкий путь, ибо он не лишен опасностей. В нем нет ничего примитивного (в отрицательном смысле слова); это, напротив, самый изощренный ме­тод развития и духовного преобразования. Мирча Элиде замечает, что существуют параллели между...