|
он производит. Не следует, однако, считать, что отсутствие проявлений явного внимания к своей внешности, небрежный вид или, к примеру, отсутствие макияжа у женщины является следствием ослабленной или полностью истощенной деиксомании. Наоборот, если украшательство отсутствует там, где ему следовало бы быть, мы имеем дело с особо ярким, бросающимся в глаза спектаклем. Идея А. Феликсовой в том, чтобы с этой точки зрения — с точки зрения деиксомании следует пересмотреть все известные психологические концепции. Так, нарциссизм немыслим без демонстративности, любовь к себе заключается в первую очередь в созерцании и демонстрации себя себе же, после чего, естественно, и другим. В мифе о Нарциссе оба процесса сливаются неразрывно. “Очень важно, — писала А. Феликсова в статье “Theatrum psychologicum” (Московский психотерапевтический журнал, 1995, № 26), — перестать относиться к так называемому эксгибиционизму как к некоему извращению. Эксгибиционист просто делает то, о чем так или иначе мечтают все люди с так называемой нормальной сексуальностью. Он обнажает не столько себя, сколько скрытые, вытесненные, но при этом достаточно мощные желания демонстрировать себя. Эксгибиционизм являет собой метафору одной из важнейших составных динамики личности”. Структура любой значимой демонстрации состоит из трех элементов: 1) Ревеляция (revelatio — лат. обнажение); 2) Элоквенция (eloquentia — лат. придание выразительности); 3) Декорация (decoro — лат. украшать). Первая составляющая сводится к тому, что на поверхность выносится что-то ранее скрывавшееся, что-то такое, для демонстрации чего требуется определенное усилие, преодоление неких преград. Знаменитая максима “все тайное становится явным” (аналог — пословица “шила в мешке не утаишь”) становится закономерностью исключительно в результате деиксоманических наклонностей, живущих в любом человеке. Достоинство скрываемого (чаще всего чего-либо неприемлемого обществом) в его демонстрационной ценности. Элоквенция — придание демонстрации выразительности — главное место приложения терапевтических усилий, о чем речь пойдет ниже. Декорация же зачастую неотличима от элоквенции. А. Феликсова считает необходимым говорить именно о демонстрации, а не просто о коммуникации, как это пытаются сделать многие психологи. “Нет и в принципе не может быть такой коммуникации, где бы человек не пытался всячески приукрасить то, что он сообщает, не стремился бы выглядеть лучше, не ожидал бы от аудитории не просто ответа, а именно одобрения. — 302 —
|