|
Наблюдая за проявлениями чувств в свой адрес, но принципиально их отвергая, используя их для аналитических целей он при этом вовсе не просто тривиальный ханжа. Он твердо не поддается действительным соблазнам терапевтической ситуации и на самом деле дает соблазнить себя только психотерапевтическому методу и его создателям. Но, конечно, в том, что касается привлекательности консоции клиент-центрированные бьют всех остальных, как хотят. Безусловное принятие плюс эмпатия при любом раскладе оказывается более выигрышным отношением к клиенту (соответственно и к обучающемуся в процессе тренинга терапевту), чем какая угодно другая консоция. Это и понятно. Возможному клиенту трудно представить себе более заманчивое отношение к собственной личности. Терапевту, работающему в такой парадигме, заранее отданы все возможные лавры трансцендентального гуру, ведущего клиента к состоянию, которое не найдешь в повседневно-обыденном мире. Предписание ничем не опосредованной и не ограниченной симпатии к клиенту создает немыслимо “райскую” ситуацию. С другой стороны, идеально-райская благостность отдает некоторой утопией, и уже поэтому такой подход может быстро морально износиться. Конечно, противопоставление “низкого” влечения — переноса и “возвышенной” эмпатии вкупе с неотразимым “безусловным принятием” дает солидную полемическую фору клиент-центрированным перед психоаналитиками. Вообще все эти аксиологически насыщенные дискурсы, принятые в текстах авторов гуманистически-экзистенциалистской парадигмы, о том, что коммуникация терапевт — клиент есть, дескать, судьбоносная встреча уникальных неповторимых сущностей или еще что-нибудь в этом роде, выглядят очень привлекательно. Безусловное принятие не может не быть безусловно принято обучающимся терапевтом. Однако если вдуматься, то, с другой стороны, психоаналитическая консоция более внутренне драматична. Сочетание трансфера с сопротивлением с контртрансфером плюс анализ всего этого дела — создает внутреннюю интригу, а это, без сомнения, притягивает возможного потребителя теоретического продукта. Что и говорить, публика, созерцающая зрелище школьной теории, жаждет конфликта, столкновений, движения не в меньшей степени, чем читатель детективов, что, конечно, прекрасно понимал З. Фрейд, да, собственно, и другие, тоже толковые, авторы. Видимо, допущение в формировании терапевтического контакта наряду с “любовью” моментов конфронтации с пациентом, терапевтической агрессии и т. п. тоже может добавить динамики в сочиняемую теорию, и это соображение неплохо иметь в виду. — 186 —
|