|
или в клиент-центрированной терапии, целенаправленные стратегии формирования этого дела, и ни у кого не найдется слов осуждения для терапевтов, пытающихся такие стратегии сформировать. Очень часто можно встретить рассуждения о приемах, помогающих так или иначе расположить клиента к терапевту “вызвать доверие” и т. д. Собственно, консоция и есть основной момент в деле соблазнения пациента на терапевтическую работу. Если сформировался такой контакт — все остальное больших затруднений не вызовет. Здесь — место исполнения желаний любого терапевта. Соблазняющий характер терапевтических отношений был очевиден З. Фрейду, о чем он пишет, не обинуясь: “...когда мы должны начать давать анализируемому необходимые сведения. Когда наступает время раскрыть ему тайное значение появляющихся у него мыслей, познакомить его с основными положениями и техническими процедурами анализа? Ответ на это может быть только следующий: не раньше, чем у пациента развивается перенесение, дающее возможность работать, устанавливается настоящий раппорт. Первой целью лечения остается привязать больного к лечению и к личности врача (курсив наш, — А. С.)” (З. Фрейд, 1991, с. 92). Комментарии излишни. Интересно проследить динамику в сочинении этих концепций. Если в гипнозе речь идет о раппорте как о некоей связи, имеющей исключительно пространственно-структурный характер, то в психоанализе перенос уже имеет вполне определенное эротическое содержание. Он непосредственно связан с гедонистической сферой, и этим определяется его привлекательность. Соединение купидо с консоцией — одна из заслуг психоанализа. Без сомнения — “купидинизация” консоции является залогом ее надежности и прочности. Конечно, речь идет о том, что любовь к терапевту появляется неизбежно или по меньшей мере с высокой степенью вероятности. Разумеется, мы здесь не можем не видеть один из мотивов, толкавших терапевтов на то, чтобы поменять “медь” гипноза на “золото” психоанализа. Где, собственно, сыщешь еще такую терапевтическую практику, когда тебе заранее обещана любовь пациента, причем эта любовь рассматривается как неизбежная часть рабочего процесса и более того — залог его эффективности? Не только эротический, но и этический нарциссизм психотерапевта получает здесь насыщенное подкрепление, ибо он не только всегда получает “любовь в переносе”, но и предстает как свершитель нравственного подвига, стойко противостоя мощному искушению, исходящему с очень близко расположенной кушетки. Таким образом создается весьма достойный образ терапевта. — 185 —
|