|
“Виноватым” перед сочинителями теорий часто оказывается не только время, но и пространство. Как уже говорилось, психотерапевтическая мысль являет собой по преимуществу культурный феномен западной цивилизации, каковая, естественно и оказывается здесь мишенью критического жеста. Пациент заболевает на Западе. Согласно ходячим идеологическим стереотипам, западная культура, в отличие от восточной, как уже говорилось, полна всяческого отчуждения и, так сказать, “бездушна”, непосредственные проявления чувственности в ней подавлены и табуированы, “машина вытеснила человека”. Индустриализованная организация труда и досуга не оставляет пространства ни для метафизической созерцательности, ни для творческой самореализации, ни для так называемого духовного самоусовершенствования. Прагматично-активный Запад — это место конфликта с природой, окружающей средой и, как следствие всего этого, производитель неврозов. Медитативно-созерцательный Восток — соответственно, лекарство от всех таких бед. “Ориентальная апологетика” — крайне распространенное побочное занятие для многих идеологов терапевтических направлений. Психотерапевтическая “ориенталистика”, которой отдали должное такие разные авторы, как К. Г. Юнг и С. Гроф, Й. Шульц и М. Босс, фундирована как культурологическими стереотипами, так и терапевтическими нуждами. Да и к тому же только в культурах, сохранившихся за пределами постиндустриального общества, можно найти такие примечательные фигуры, как, например, знахарь и шаман. Ясное дело, эти господа дадут много очков вперед обычному европейскому терапевту, особенно в том, что касается влияния на пациента и силы воздействия на него. Они-то уж точно еще в утробе матери стали харизматическими. При таком раскладе у европейского терапевта неизбежно может появиться желание действовать, подражая шаману, что, как известно, очень часто и происходит. Кроме того, в очень важном, хотя и непростом, но в любом случае всеми востребованном деле изменения состояния сознания в процессе психотерапевтической процедуры техники, ведущие свое происхождение от восточных религиозных медитативных практик, являются вещами крайне соблазнительными. Представлениям о целебных достоинствах “Востока” (он же, в сущности, “Юг”, да порой даже и “Север”, лишь бы сыскалось подходящее племя с шаманом или колдуном), всем известным многочисленным заимствованиям из восточных культур и религиозных практик в психотерапии можно посвятить тома. Действительные мотивы, которые заставляют столь многих жадно брать “восточные кредиты” для поддержки собственного терапевтического бизнеса, понять не так уж и трудно. Повсюду, от аутогенной тренировки Й. Шульца до различных вариантов трансперсональной психотерапии, мы то и дело наталкиваемся на силу притяжения “восточного” полюса. Полагаем, что только очень начитанный читатель смог бы привести примеры противоположного рода, а именно — благого влияния “рациональной западной” культуры на “иррациональную восточную”. Мы не имеем в виду, конечно, прямые заимствования техник, а говорим о корректирующем идеологическом влиянии. — 145 —
|