|
Можно сделать вывод, что для формирования депрессивных бредовых идей необходимо одновременное присутствие и тоски, и тревоги. Предположительно эти идеи, в том числе и виновности, являются дальнейшей переработкой «депрессивного мироощущения», порождаемого аффектами тоски и тревоги. Чем глубже депрессия, тем тяжелее бредовые идеи; уменьшение тоски и тревоги приводит к уменьшению и их интенсивности, при нормализации настроения они полностью исчезают. При прочих равных условиях бред характерен для более тяжелой депрессии. Имеет значение также удельный вес тоски и тревоги — при преобладании тревоги в депрессивных идеях больше звучит мотив угрозы извне, при доминировании тоски — они направлены на себя. Очевидно, в образовании бредовых идей играют роль и обусловленная аффектом избирательность в отборе представлений, и вызванная тревогой некоторая дезорганизация мышления, и свойственная депрессии инертность психических процессов. Большое значение имеют и личностные особенности: при равнотяжелой депрессии бредовые идеи возникают не у всех больных; на их частоту и характер влияют факторы культуры, возрастные особенности, личность, предшествующий опыт, профессия, религиозность и т. д. Все это указывает на то, что в формировании идей виновности участвуют различные психологические мотивы и механизмы: ощущение тотального неблагополучия, страдания может подсознательно восприниматься как ниспосланное судьбой наказание, но если есть наказание, то должна быть и вина. Обнаружив и признав вину, больной как бы находит причину страдания, уменьшая этим неопределенность и тревогу. С другой стороны, признав. свою вину, покаявшись в ней перед окружающими, он получает как бы частичное «отпущение грехов». Недаром в христианской религии такое большое значение придается тайной исповеди, которая позволяет рассказать о вызывающих угрызения совести поступках без риска наказания светской властью. Как указывалось, именно в странах с христианскими истоками культуры идеи виновности у больных депрессией встречаются значительно чаще. У нашего больного, вероятно, определенную роль играло общепринятое положение «признание облегчает участь». Возможно, существует и другой подсознательный мотив: каясь перед кем-либо в совершенном проступке, человек перекладывает на него моральную ответственность, что в известной мере освобождает кающегося от необходимости беспристрастной оценки всей глубины содеянного им. Таким образом, самообвинение позволяет уйти от тяжелой проблемы. Очевидно, этот же подсознательный мотив ухода, вытеснения лежит в основе того, что идеи виновности редко касаются именно тех фактов, которые больной в глубине души признает действительно постыдными и не имеющими оправдания. — 34 —
|