- Как ты, Костя? – Голос заботливый, нежный.
- В порядке. Хотя... – Он помедлил. – Грустно, что увижу всех вас только через две недели, Хлопонин был дружелюбен, но отправил меня в отпуск...
Эти слова были явным крючком: говоря «всех вас», он имел в виду «тебя» – фраза звучала как скрытое приглашение. Но Вику не нужно было приглашать таким вот косвенным образом. Она сама взяла инициативу:
- Зачем же ждать две недели? Можно мы к тебе сейчас придем?
- А кто еще? – Едва скрытая обеспокоенность в его словах. Он-то ждал её одну. Впрочем, на уровне подтекста они оба прекрасно поняли друг друга. Вика, - игриво, делая вид, что прекрасно понимает его, но продолжает поддразнивать:
- Мы с Витей. Ну так как, примешь гостей?
- Конечно. Жду. – Тон голоса упал, про себя Костя чертыхнулся: «Витя-то какого хрена? В любой другой день..., но почему именно с ней?»
- У тебя голос поникший. Может быть мы навязываемся, ты скажи, мы не обидимся?
Она продолжала дразнить, играть... Это «мы», опять же! И тут Костя понял отчётливо, что очень хочет её, и что прошла уже та пора, когда он боялся говорить с женщиной открыто. После Рады он мог себе позволить прямоту:
- Вика, я очень хочу тебя видеть. Ну и Витя пусть тоже приходит.
- Я думаю, что он ненадолго. – Вика расставила все акценты однозначно. – Жди нас через сорок минут.
Через час (было около восьми) они обнимались в прихожей. Обнимались, как будто не виделись несколько месяцев, а не четыре часа. Вику он обнимал впервые. Её хрупкое тело, аромат волос, руки, нежно гладившие его спину – всё говорило: «я – твоя». Бог знает сколько длились бы эти объятия, если бы не Витя, смекнувший что к чему, но уставший топтаться в прихожей:
- Пардон! Я отнесу сумки на кухню.
- Какие сумки?
- Мы кое-что купили. – Вика высвободилась из Костиных объятий, но продолжала держать его за руку, пожимая ладонь, перебирая пальчиками. – Я приготовлю ужин.
- А еще у нас есть замечательное вино! – Витя вытащил из пакета бутылку с яркой красной этикеткой.
- Кагор? Символично!
- Да уж! Мы выбрали именно этот напиток, дабы помянуть добрым словом наших собратьев, презревших тварный мир и рьяно устремившихся к искуплению грехов!
Прошли на кухню.
- Сразу видно, что здесь живет холостяк. – Заявила Вика и сразу же принялась хозяйничать: вытерла стол, плиту, вынула из пакетов продукты, заглянула в холодильник и вытащила оттуда бутылку подсолнечного масла. – Где у тебя ножи, тарелки? – И, после того, как ей было всё показано, - Вот что, мальчики, ступайте-ка в комнату. Через полчаса ужин будет готов.
Костя пытался возразить, что, мол, они помогут, но отступил: Вика крепко взяла инициативу в свои руки, и возражать ей было невозможно. Что-то в её решительности слегка напрягло нашего героя, но он не стал рефлексировать по этому поводу и удалился вместе с Виктором в комнату. Пока ждали ужин, обсуждали случившееся сегодня на лекции, причём злобы на Платоновых и Ивана не было. Потом Витя прочитал две новых главы про 1421 год. Отметил, что Косте удалось очень точно (то есть, именно так, как чувствовал это Витя) отразить характер Яна Жижки и атмосферу его разрыва с Локвисом.
— 99 —
|