|
26.
«Тот, кто познаёт Бога, имеет на Него влияние».
Карл Густав Юнг «Ответ Иову»
Наконец чайник закипает и Вика возвращается с подносом: чашки, заварка, чайник, сахарница, печенье... Витя смотрит на часы – половина одиннадцатого. Минут десять пьют чай, обмениваясь замечаниями о способах заварки чая. Вика рассказывает о чайном клубе в Москве, где она присутствовала однажды на чайной церемонии. Беседа течет спокойно, как будто несколько минут назад и вовсе не было раскалённого градуса в речи Виктора. Костя тоже смотрит на часы, затем, дождавшись паузы в рассказе Вики, произносит:
- Ну что ж, я принимаю твоё решение, Витя, с уважением. Но пока ты говорил сейчас, у меня тоже кое-что сложилось: то, что я искал, вдруг предстало единой картиной. Я не пережил еще, как ты, полного разочарования во всех учениях. Я не предстал обнаженным перед безучастным космосом, лишённым Бога и надежды. Но то, что родилось во мне, поверьте, тоже выстрадано. Началось всё давно с попытки соединить гностиков и постмодернизм, крест и ризому. Помнишь, Витя, я рассказывал вам с Гришей в начале сентября о встрече с Богом и о Библиотеке, о том, как мне удалось найти сопряжение между радикальным агностицизмом и гностицизмом, о лексикодах? Сейчас, когда ты говорил, в эти мои построения добавились еще юнгианские нотки и получился... получился... Я бы даже назвал, то что получилось – мистическим атеизмом. И это очень близко к тому, к чему пришел ты. Может быть, только не хватает обнажённого нерва в этом. Но, предчувствую, что скоро и он проявится...
- Мистический атеизм! Как красиво и заманчиво звучит! – Восхитилась Вика.
- Так вот, - Продолжал Константин, - когда ты, Витя, говорил о вспоминании своей силы, ты не упомянул еще один слой памяти – архетипический.
- Я подразумевал его...
- Нет, его нужно не только подразумевать, но детально раскрыть. Только тогда картина будет полной. Мне кажется, что именно овладение архетипической памятью дает возможность для подлинной человеческой свободы.
- Признаюсь, именно Юнга и всё, что с ним связано, я знаю слабо.
- Да дело, собственно, не в Юнге. Начну издалека: Тот Кто сотворил этот мир и, соответственно, человека - абсолютно нечто неназываемое, - замкнут в своем совершенстве. Джеймс Джойс на этот счет дал изящную метафору. Не поручусь за дословность, но что-то типа: «Творец остается внутри, или позади, или поверх, или вне своего создания, невидимый, утончившийся до небытия, равнодушно подпиливающий себе ногти». Его в разные времена называли по-разному: гностики - ничто-Плеромой, немецкие мистики средневековья - Божественным Ничто, Ничто-Первоосновой, дзен буддисты – Пустотой... Но как бы мы не назвали Это - хотя бы и Ничто или Пустотой, мы неизбежно, самим актом названия наделяем Его своими проекциями. Поэтому далее мы никак не будем затрагивать этот вопрос, предоставляя небытию так и оставаться неназванным.
- Изящно выражаешься! – Вика опять сидела, как бы ненароком демонстрируя глубокий вырез юбки и аппетитную ножку.
- А вот Бог и многочисленные синонимы этого Слова - уже творение человека!!! Собственно, это то, о чём мы говорили в начале сентября. Будь то Бог монотеизма, пантеизма, боги язычества - многочисленные их меньшие братья - все это архетипические фигуры. Если мы хотя бы частично поймём этот простой с виду тезис, то это уже поможет вспомнить, как Витя выразился, очень много своей силы. Поясню далее: Для первобытного человека не существовало ни богов, ни Бога, ибо он жил в непосредственном единстве с природой. Никаких внешних сил и фигур при таком положении дел и быть не могло. Однако в любом сообществе неизбежно насилие – ранговые разборки и даже просто подавление своих потребностей в угоду общим потребностям стаи - так накапливается потребность в насилии.
- Ты же сегодня про это говорил! Концепция Жирара...
- Да, я повторюсь еще раз. Насилие, с одной стороны, дезинтегрирует человеческую общность, но с другой стороны, оно принципиально неустранимо. И если в первобытной стае насилие выражалось прямым путем, то в один прекрасный момент нашелся иной выход - пустить насилие по определенному руслу, канонизировать его, изменив его качество. Эта задача была решена с помощью жертвоприношения. Причем, жертва с неизбежностью амбивалентна: это нечто, подлежащее уничтожению и - так как, тем самым, она спасает общность от насилия всех против всех - становящееся объектом поклонения. В этом месте - в момент первого жертвоприношения - произошел и первый раскол сознания. Ибо жертвоприношение - всегда несет в себе элемент самопожертвования - символ жертвы части своих потребностей. То есть, на жертву были направлены собственные проекции членов племени. Так, через первичный раскол сознания появилось эго и с появлением первых идолов, а затем и богов на них была - путем проекции своего эго - завязана сила каждого участника племени.
- А это мне напоминает лекцию про Жака Лакана. – Вика улыбалась. – Ловко! В одну нить увязывается всё, о чём ты нам рассказывал в разное время. Оказывается, всё это время ты готовил эту связку.
- Вероятно это так, хотя специально я не рассчитывал на это. Сегодня всё собралось... Так вот: идолы, а затем боги приобрели реальную силу, а люди часть своей силы, тем самым, потеряли. Шли годы, сотни лет, тысячелетия... В течении сотен и тысяч поколений люди проецировали свою силу на богов, которые становились все более и более могущественными, а люди - все более зависимыми от богов. Намоленные тысячелетиями изображения и символы - идолы, иконы, статуи - приобретали реальную мощь. Античные и другие языческие боги до сих пор сохраняют свою силу и эта сила может работать, при грамотном с ней обращении - молитвы, заговоры, ритуалы. Боги, как и другие архетипы коллективного бессознательного стали совершенно реальными существами, наделенными могуществом и Силой, в большинстве своем - слепой и не подчиняющейся человеку - если это не жрец или шаман. В настоящее время, при умелом контакте с этими архетипами и богами, мы можем вспомнить силу, так как все мы так или иначе бессознательно их поддерживаем.
- Круто! Костя ты гений! – Вика захлопала в ладоши.
- Я так понимаю, - Вмешался Витя, - что рано или поздно, согласно принципу доминанты, должен был появиться Некто, претендующий на монополию... Я угадал ход твоей мысли?
- Полностью! Им стал Единый Бог, явившийся на Синае Моисею - Бог Яхве. Сотни поколений, уже не разбрасываясь по мелочам, проецировали свою Силу - страх, надежды, молитвы - уже на Единого. Яхве стал абсолютно реальным живым существом, наделенным абсолютной властью, могуществом и всеведением.
- Создание человека, намоленное тысячелетиями – живой Бог? Вот это парадокс! И он, кажется, снимает все разночтения самых разных религий! Потрясающе! Нет, ты действительно гений! – Вика встала, подошла к Косте и поцеловала его взасос.
Закашлявшись от неожиданности, Костя на минуту потерял дар речи. Губы его еще хранили аромат и влагу её губ, а мысли улетели от теологии к предвосхищению того, что грядёт этой ночью. Эрекция в полный рост, самые смелые фантазии... Витя улыбнулся, видя смущение друга. Закурил еще сигарету:
— 102 —
|