Секретарша вышла. Тишина воцарилась в аудитории. Нарушила её Вика: - Костя, мы тебя не отдадим! Мы тоже пойдем с тобой.
Уже за дверью Вика подошла к Косте, вновь взяла его за руку, мягко пожала:
Все остальные прощались тепло и желали удачи в разговоре с заведующим кафедрой. Хлопонин сидел в своем кабинете один. Как всегда бодр, подтянут, в приподнятом настроении. Когда Костя вошел, Георгий Васильевич поднялся из-за стола, протянул руку, широко улыбнулся: - Присаживайся, Константин. Да, брат! И смех и грех! Наябедничали мне тут на тебя. Но ты не переживай – я такие кляузы всерьез не принимаю. Единственное, чего не хотелось бы, - чтобы эти чудаки дошли до ректора. У меня сейчас с ним отношения натянутые, мягко говоря... Так что я перед этими обиженными и оскорбленными расшаркался: мол, разберемся и всё такое. Тебя мы пока отправим в двухнедельный оплачиваемый отпуск. Ты отдохнешь, да и горячие головы поостынут. А через две недели зайдешь с утра ко мне, а затем - приступай к своим лекциям. Ежели конфликт затянется – я лично буду разбираться. А пока – отдыхай, набирайся сил! Потом, кстати, - Лукаво прищурился, - расскажу тебе про твою группу одну интересную штуку. Мы ведь не просто так людей в неё собрали, а по одной методе. Впрочем, об этом не сейчас... 22. «И еще, в основу их закона был положен распутный образ жизни, так как они утверждали, что в писании сказано: распутники и блудницы скорее попадут в царствие небесное. Поэтому они не хотели принимать в свой закон никого, кто бы не был распутником или блудницей, и даже самая маленькая девочка должна была быть лишена чести и жить с ними в плотской связи... И каждый мужчина с какой-нибудь из женщин скорее спешил предаться греху... И еще по ночам они совершали убийства, а днем предавались распутству. И еще, свою борьбу и убийства они называли святыми, но борьбу за закон божий считали проклятой. И еще, одна женщина среди них называла себя Марией, и она лишилась головы за то, что провела целую ночь с одним-единственным». — 87 —
|