Причастие

• Ну слушай... Все, в сущности, довольно просто. Начиная еще от Платона[55] и до Гегеля, классическая философия и метафизика искала в мире единство. Единство сущности, происхождения и оснований мироздания. И, вроде бы, нашла. Вернее, казалось, что нашла... А тут случился переворот: расцвет капитализма, революционные настроения, Маркс[56], потом Ницше, затем Фрейд[57]... Все построения метафизики пошатнулись. Пришлось философии искать новые пути. И тогда появился, собственно, модернизм, - назовем условно так. Сюда можно включить феноменологию Гуссерля, теорию языка Соссюра[58], а чуть позже - неогегельянство[59], и экзистенциализм...
• Это я помню, - в институте по философии проходили... Я, правда, прогуливал часто, но дело-то недавно было, так что кое-что в памяти осталось.
• Хорошо. Пропустим тогда все, что касается экзистенциализма...
• Ну да. Кризис, ответственность, поиск смысла внутри себя...
• Примерно так, - усмехнулся Костя, - ладно, двинемся к постмодерну. В шестидесятых годах философы и культурологи заговорили о кризисе искусства и культуры. Заговорили из-за того, что в культуре и искусстве стали распространяться идеи о том, что все культурные формы и смыслы, независимо от их исторической удаленности, происхождения и степени духовного развития - равнозначны. То, что называется плюрализмом. Поначалу это воспринималось, как некий эксперимент без ограничений и рамок, как сплошная эклектика[60], что ли...
• А в чем это проявлялось?
• Ну, если взять, например, искусство середины двадцатого века, то мы видим беспорядочное смешение цитат, раздражающих комбинаций цветов, звуков, красок. Гибриды старых и новых форм замелькали во всех областях искусства, литературы, музыки, кино... Но все оказалось не так просто. Дело в том, что осознать и принять плюрализм и многозначность намного труднее, чем идею однозначности...
• Но я ведь так понимаю, что были какие-то направления философии, которые претендовали на то, что они-то самые крутые и есть?
• Ты прав. Каждое из основных направлений философии шестидесятых годов двадцатого века: марксизм, экзистенциализм, неофрейдизм, структурализм[61] – претендовало на универсальность. Но идея плюрализма захватывала все больше умов. Хотя плюрализм, как равноценное сосуществование самых разных, иногда противоположных философских школ и культурных явлений, не мог еще быть окончательным критерием или последней инстанцией. И вот появилось несколько мощнейших философов, в основном – французских, для которых плюрализм означал не свободу как вседозволенность, а осуществление множественности возможностей в рамках строжайшей дисциплины разума.
• Это как? – Толик не любил академического слога.
• Речь зашла о необходимости восстановления функции разума, место которого занял исчисляющий и препарирующий рассудок. Назрела необходимость того, чтобы за словами и явлениями открылся красочный и противоречивый мир. Мир различий, где отсутствует единая и окончательная истина. И вот эти самые философы...
• А кто именно?
• Про Жиля Делеза ты уже сегодня наслышан. Еще – Жак Деррида, Мишель Фуко, Жан Лиотар, Роллан Барт, Юлия Кристева, Юрген Хабермас, Жан Бодрийяр...
• Первый раз слышу, - пожал плечами Толя.
• Так вот, эти самые философы подвергли деконструкции такие составные компоненты мировоззрения, как «Бог», «я», «цель», «смысл», «реальность», «истина»...
• А что такое деконструкция?
• Ну, если говорить просто, то это разборка до основания, а потом сборка вновь. Деконструкция отвергла классическую проблему единой истины, но одновременно предложила и реконструкцию истины открытой, окончательно незавершенной, находящейся в бесконечном становлении.. Была разрушена система символических противоположностей, бинарных оппозиций, типа: рациональное – иррациональное, конечное – бесконечное, старое – новое, дух – материя, материализм – идеализм... Я понятно выражаюсь? - Костя осознал, что увлекся и заговорил абстрактно.
• Ладно, говори как тебе удобно. Я между строк кое-что улавливаю. Не совсем дурак-то!
• Деконструкция привела к старой идее, что по мере освоения мира мы не только о нем узнаем все больше, но и растет наше незнание о нем. В постмодернизме знание основано на все расширяющимся незнании. Это перекликается с мыслью философа и богослова раннего Возрождения - Николая Кузанского[62] об «ученом незнании», высказанной им еще в пятнадцатом веке: «чем больше мы знаем, тем больше становимся осведомлены о том, что мы не знаем».
• По-моему, это еще Сократ говорил...
• Согласен, Сократ тоже так говорил. Знаешь байку на эту тему? Сократ заявлял, что ничего не знает, а его ученики утверждали, что не знают даже этого...

Толя хмыкнул. Костя с грустью посмотрел на тетрадь деда, что лежала на тумбочке. Он-то как раз очень хотел знать, что там дальше, но, видимо, этой ночью уже не судьба...