Полужизнь

увидеть себя с незнакомой стороны, наполнили меня новыми ощущениями,

нежностью ко всем и вся. Однако теперь я чувствовал лишь опустошенность и

досаду, мне казалось, что мой живот внизу выскоблили досуха; я приходил в

себя только через день-другой. Именно в этом издерганном состоянии я снова

начал спать с Аной, надеясь восстановить ту близость, которая когда-то

казалась такой естественной. Но это было невозможно. Та старая близость

опиралась не на секс, и теперь, даже не упрекая меня за мое долгое

отсутствие, Ана вела себя так же робко, как тогда. Я доставлял ей мало

удовольствия, себе - никакого. Поэтому я стал еще более беспокойным и

неудовлетворенным, чем был до того, как Альваро сказал мне в городском кафе:

"Хотите увидеть, что они делают?" До того как меня познакомили с

чувственными наслаждениями, от недостатка которых я не страдал, потому что

ничего о них не знал.

x x x

Карла объявила, что уедет в Португалию навсегда, как только найдет

нового управляющего. Это известие огорчило всех нас, знакомых и соседей

Карлы, и в течение нескольких недель мы пытались уговорить ее остаться,

переживая не за нее, а, как это часто бывает после чьей-нибудь смерти, за

себя самих. Нас мучили зависть и беспокойство. Отъезд Карлы, исчезновение

четы Коррейя воспринимались как начало краха всего нашего маленького мирка.

Они будили в нас новые страхи, о которых нам не хотелось думать; они

обедняли нашу общую жизнь в наших собственных глазах. Даже Ана, которая

никогда никому не завидовала, сказала чуть ли не с раздражением: "Карла

говорит, что уезжает, потому что не может оставаться в доме одна, но я-то

знаю: она просто выполняет волю Жасинто".

Новый управляющий нашелся довольно быстро. Это был муж подруги Карлы

по монастырской школе; чтобы вызвать у нас симпатию к этой паре, Карла без