Зато регулярно получаемые доллары греют мне и душу, и тело. Уже накупила кучу одежды и то, на что так давно облизывалась, – компьютер! К сожалению скоро должна приехать Лили, она планирует вернуться на работу. Но мне кажется, Роман Львович настроен оставить не ее, а меня... Враки– Доктор, в свои пятьдесят я за ночь могу только один раз. – Ну и что? – А дядя Вася, которому шестьдесят, говорит, что может шесть раз... – У вас язык есть? – Есть. – И вы тоже говорите. Возвращение сынаВаш ребенок стал взрослым, Если перестал спрашивать, Откуда он появился, И не говорит, куда идет. ...Разбудил звонок в дверь. Кого принесло в такую рань?! На часах три двадцать, за окном – день. Вчера, как обычно, мы продолжили веселье и после работы рванули дальше. Блевотина, Пиздюлина, Жопризо и кто‑то еще. Они притащили меня в гей‑клуб; там для мальчиков вход бесплатный, а для девочек десять долларов. Детали помню смутно, кажется, я хотела заплатить за себя, но Светка не давала мне вытащить кошелек и уверяла кассира, что я мальчик, переодетый девочкой. – Ну прекрати! – ныла я. – Мне неприятно. – Дура! Здесь лучшая дискотека, и мы сюда часто ходим! Ты что, каждый раз будешь платить за вход?!! – Она подпрыгивала от возбуждения и от радости. А кассир вдруг попросил меня пройтись туда‑сюда. В чем загвоздка, мы поняли не сразу: оказалось, переодетые мальчики плохо ходят на каблуках, опыта мало. А я прошлась лихо и «спалила» себя целиком. – Она – женщина! – заявил кассир, и я чуть не кинулась целовать его, хотя он ждал десять долларов. Шоу почти не помню, как и все остальное. Девчонки прыгали сначала на диванчиках, потом вроде полезли на стол, а следом и я. Или только я? Мы пили на каждом углу, теперь яркие пятна и дым только в воспоминаниях. А в реальности – круги перед глазами и ужасная головная боль. Да уж! Такой рожей только орехи колоть. ...В дверь опять позвонили, хотя я все еще надеялась что звонивший поймет, что никого нет дома, и уйдет. Третий звонок. Нашла под кроватью тапки и доползла до двери. Открыла. Словно ледяная волна окатила меня и заставил протрезветь, забыть про головную боль и про танцы на столиках... В дверном проеме стоял... сын. Увидев меня он распахнул глаза, но тут же потупился. От него несло алкоголем. Наверное, волновался перед встречей и тяпнул для храбрости. Господи, а я‑то хороша! Слезы потекли непроизвольно, сопли тоже, я и сама готова была сползти по стене оттого, что подогнулись колени и сердце, оборвавшись, улетело куда‑то в сторону от тела. Я видела его полтора года и даже не подозревала, как сильно человек может вырасти за такое короткое время — 71 —
|