|
– Они так не считают. Они уверены, что клуб – их личная территория. А мы типа тут зарабатываем на их поле и потому должны делиться. Взять у нас и не грешно, и даже как бы, по их понятиям, правильно. Я немного успокоилась. Чего уж там, в стране идет дикий передел собственности. Пешки полагают, что они короли, а ферзи сидят и не высовываются. Наверное, все потом изменится. Но вот когда? Сейчас мы этого все равно не узнаем. ... Пиздюлина еще долго рассказывала, как «мелкий» выкручивал ей руку, пытаясь стянуть кольцо (или заигрывая с ней таким жестоким детсадовским методом), а она визжала, но никто из посетителей, проходивших мимо, не решался заступиться. Дурная слава о наших бескультурных сторожевых барбосах шла по всей нашей культурной столице. Потом в гримерку примчалась та самая жена хозяина, которой наушничала Лили. Она многим помогала накладывать макияж. – Хельга, не все здесь такие. – Анна красила меня и утешала. Под ее мягкими руками я и сама как‑то успокоилась и размякла. – Товарищ управляющий у нас отсидевший, это все знают. Что ты от него хочешь? Вежливости?... А кстати, как у вас дела в гримерке? Все в порядке? – Взамен за свое утешение она хотела знать все сплетни и новости артистического коллектива. Выспрашивала об этом мягко, словно просто интересуясь как дела. Но меня не проведешь, я не Лили, я не стукач... не стукачка! ... То ли массовые утешения сделали свое дело, то ли я сумела посмотреть на это с другой точки зрения... Охрана неприятна всем, а не только мне. Я уже говорила, что у клуба несколько хозяев, за безопасность отвечает один из них. В недавнем прошлом он уголовник, а охрана, разумеется, из сочувствующих. Таким не понять, что такое транссексуал и чем он отличается от гея, в их случае – от «петуха»! У них все просто: три класса церковно‑приходской школы и спецПТУ от детской комнаты милиции – весь интеллектуальный багаж. Блатные понятия – их конституция и представление о правах и обязанностях. Примитивные выражения из букваря и несколько фраз по фене – словарный запас. Наверное, за сочувствие к уголовному миру их и держат в охране, поскольку других заслуг не наблюдается. Нормальный крепкий мужик легко справится с каждым из них, но охранники только в сортир ходят поодиночке, а так всегда стаей. Человек по пять‑шесть. А когда им становится скучно – представьте, каждый день смотреть одно и то же шоу, – они принимаются задирать посетителей. Обычно втроем, а то и вчетвером против одного. Где‑нибудь в цивилизованной стране подобное признание звучало бы дико, но у нас... как‑то нормально. — 70 —
|