|
– Что-то больно тяжелая смена белья. Прямо как гиря. Эй ты, вонючка, – бросил он Дэну, – а ну открой саквояж. – Э-э нет, – сказал Редж, вытащив Каледвелч. – А ну, посторонись! – Не дури! Сопротивление полиции – серьезное преступление. Призываю всех в свидетели. – Я ничего не видел, ничего не знаю, – сказал человек с черной повязкой. – Теперь-то нам хвост обеспечен, – буркнул Дэн, устремившись к выходу. Констебль преградил ему дорогу. Редж сделал угрожающий выпад мечом, а Дэн двинул констеблю саквояжем в пах. – Извини, не хотел делать тебе больно, – сказал он, – просто мы очень торопимся. – Констебль, мыча от боли, согнулся в три погибели. – Правда, не хотел, – повторил Дэн, открывая дверь. Они бежали под проливным дождем. – Значит, теперь мы в бегах, – сказал Редж, когда Дэн остановился, чтоб отдышаться. – По крайней мере с точки зрения полиции, но не думаю, что констебль станет поднимать шум. – И он завернул мокрый Каледвелч в полосатый фартук. Никакой погони и полицейских свистков слышно не было. – Надо найти пристанище на ночь. В ближайшей деревне постоялого двора не было, но на южной окраине стоял большой особняк, занятый Министерством социального обеспечения. – Смотри, кажется, попутка? Но ревущий автобус затормозил у ворот особняка, и из него, шатаясь, вышли калеки, которых сопровождали медсестры из «Госпиталя надежды». – О, боже, ты только взгляни, что могло случиться с нами! Это были инвалиды войны: у одного снесено пол-лица, другие с ожогами, слепые, безрукие. Дэн и Редж спрятались за широким стволом вяза. Автобус уехал. Дождь лил не переставая. Промокшие насквозь братья молча шли на юг, пока не набрели на сарай, оказавшийся фермерским гаражом. В нем стояли два трактора, пустые канистры и ржавый домкрат, на полу валялся промасленный брезент. – По крайней мере, тут сухо, – сказал Редж. Дэн молчал. Они сели на шершавый бетонный пол, привалившись к стене. Спать не хотелось. Отдышавшись, Дэн сказал: – Ребята называли ту дорогу «жопа». Погода была точь-в-точь как сейчас. И грохот стоял несусветный. – Забудь, Дэн, забудь. Церковные часы вдалеке пробили полночь. – Вот и кончилась Страстная пятница и наступила суббота. – Редж наткнулся промокшим ботинком на что-то легкое и подвижное, на ощупь деревянное. Позже он понял, что это была игрушка, детская лошадка па колесиках. – А еще там было большое замерзшее озеро и мужчина с четырьмя детьми, умиравшими от голода. Это было на Украине. — 249 —
|