|
– Кто такой Элиот и тот, другой умник? – Забудь. Идем. Они вышли из бара через черный ход. В кабинке без дверей кряхтел и стонал какой-то мужчина. Каменная раковина со сломанным крапом была ярко освещена почти полной луной. На кирпичной степе сортира виднелась надпись мелом: «Мыла нет и не будет». Редж и Дэн, спотыкаясь в полутемном переулке, вернулись в рыбную лавку, затерянную среди других мелких магазинчиков. Объевшиеся тухлой рыбой кошки лежали посреди тротуара и умывались, готовясь к ночным похождениям. У дверей лавки топталась какая-то старуха. – Уходи, бабка, закрыто. Она продолжала канючить, что хочет купить копченой селедки на ужин для зятя. Дэн отвесил ей семги и опустил монеты в карман испачканных рыбьими потрохами штанов. – В таком виде нельзя ехать. Переоденься во что-нибудь приличное. – У меня остался мундир с демобилизации. – Дэн пошел наверх по темной лестнице, туда, где, судя по всему, находилась его спальня. – Значит, говоришь, прихватить эту чертову штуку с собой? – Да. Мы возьмем его с собой. – Слава богу, наконец-то от него избавлюсь. Светится по ночам, как тухлая селедка. Да еще и говорит. – Правда? Он с тобой разговаривает? – Так, бормочет что-то по-валлийски, когда качается на шнуре. – Здорово. Давай тогда пошевеливайся. Дэн принес Каледвелч, завернутый в грязный, провонявший рыбой полосатый фартук. – Отработался, – сказал он и запер лавку. Им предстояло пройти пешком не менее двух миль по главной улице Нидербери. Дэн, кряхтя, тащил тяжелый саквояж. Ноша Реджа была гораздо легче. – Что ты теперь с ним будешь делать? – Он мой. Я за него отвечаю. И я распоряжусь им, как считаю нужным. – Значит, он твой? Ты и есть Аттила, Артур или кто там еще? А что ты сделал с отцовскими книжками? – В этой его энциклопедии полно вранья. Там, например, есть статья на три страницы об антропологии, где приводятся кулинарные рецепты новогвинейских папуасов. Еще написано про две неизвестные пьесы Шекспира: «Если меня не знаешь, то никого не знаешь» и «Не будь собакой на сене». Они якобы хранятся в банковском сейфе в Остине, штат Техас. А Бетховен, оказывается, написал Десятую симфонию, где в последней части есть соло фортепиано. – А он что, не написал ее? – В общем, я отдал энциклопедию доктору Льюису, а семейную Библию отправил в Израиль с багажом. Пригодится при изучении иудейской культуры. Как ты думаешь, те двое за нами – это хвост? – Давай на всякий случай свернем в подворотню и поглядим. — 244 —
|