|
– Значит, заслужили. Хулиганили, наверно. А вас я тоже драл? – спросил он Реджа. – Нет, я в другую школу ходил, в общую. – Понятно. Там девочки писаются от счастья, когда их тискают на задних партах. Я всегда работал с мальчиками. Но потом власти решили, что все, хватит, отработался. Чего только я не насмотрелся за все эти годы! – Помню, больно было ужасно, – снова беззлобно усмехнулся Дэн. – Для порядка. Я никогда не был садистом. Я очень разборчив в удовольствиях и в любви. Вы, наверно, такой же? – спросил он, покосившись на Реджа. Тот отрицательно покачал головой. – А что это за длинная штуковина у вас на коленях? – Оружие. – Ясно. Несмотря на долг милосердия и Страстную пятницу, придется вас высадить. Уж больно несет от вашего дружка на заднем сиденье, дышать нечем. – Это рыбный запах, – ответил Редж. – А на заднем сиденье мой брат. – Прекрасно. Ну все, вылезайте. Простите, что было больно. Они доехали до окраины города. Жилые дома и магазины здесь попадались гораздо реже. Братья прошли мимо ломбарда, украшенного тремя потемневшими колоколами и какими-то жуткими на вид безделушками, выставленными в витрине. На стене висела рваная киноафиша с изображением гигантской гориллы, которая кидала в пропасть полуобнаженных крошечных людей. – Страсти-то какие, – пробормотал Редж. Братья миновали бывшую протестантскую часовню, где теперь играли в лото, и пошли вдоль кирпичной стены, усеянной битым стеклом. За ней находился городской приют для умалишенных. Вся стена была оклеена предвыборными плакатами с портретами фальшиво улыбающихся типов. Среди них была и реклама мадам Зельды, ясновидящей. Из окон сумасшедшего дома доносились дикие вопли. Редж поднял меч, но демоны безумия не отступили. Потом шел участок дороги, покрытый свежим асфальтом. Тут же с Великого четверга стоял каток и валялись лопаты, брошенные, видимо, забастовщиками. В придорожных канавах квакали лягушки. Они вышли за черту города. Снова хлынул дождь. – Я бы не отказался от кружечки пива, – сказал Дэн, увидев трактир. – Сколько у тебя денег осталось? – Еще хватит на два билета до Манчестера, если, конечно, забастовка кончится, и даже мне на билет до южного побережья. Ну и на пару кружек пива и пирог с требухой наскребу. Они зашли в трактир. Тощая, как швабра, хозяйка неохотно налила им по кружке темного пива. – Констебль тутошний – форменная скотина, – сразу же сообщила она. – Того и гляди, лицензию отнимет. — 247 —
|