|
– Может, лучше выйдем? – сказал Алед Рис. – Собираетесь избить меня в темноте? – Не валяй дурака. Двое компаньонов Аледа Риса были похожи на турок. Какое-то время они, не раскрывая ртов, стояли снаружи, в тени шелестевшего кроной большого вяза, непонятно зачем ковыряя древесную кору. Редж закурил трубку. – Это что-то новенькое, – заметил Алед Рис, – помнится, ты всегда сигареты курил. – Даже наш король от них помирает. Узурпатор из породы Ганноверов. Считай, что это верноподданнические чувства наоборот. – Ты прав насчет нашей республики. Это произойдет не скоро, но работа продолжается. – Грабите старушек и взрываете почтовые ящики как раз в тот момент, когда чей-нибудь ребенок опускает туда открытку, адресованную Санта-Клаусу. – Мы вынуждены идти на это. – И в чьих же руках окажется Уэльс? В руках концессионеров, скупающих месторождения? Я недавно читал в «Таймc» статью одного геолога. Уран обнаружен в Колорадо, Бельгийском Конго и, хочешь верь, хочешь нет, у Брекнокских маяков. – Отдай нам эту вещь. – Вещь, говоришь? Зачем? Чтоб вернуть русским? – А что, русские к тебе наведывались? Или, может, полиция? – Приходил один в штатском, хотел серьезно поговорить. Акцент у него был странный, похожий на ольстерский. – Кимры ценят всяких друзей. Мы хотим получить его назад. Где он? – Если твои дружки хотят выбить из меня информацию силой, отойдем подальше, чтоб новый хозяин не слышал. А лучше всего пройдемся к месту раскопок. – Мы не приветствуем насилие, но при необходимости можем к нему прибегнуть. – Другого я и не ожидал. Одно только скажу: он не уедет вместе со мной из этой страны. Он останется там, где ему и следует быть. В стране Ллегр, где когда-то правил Артур. – Ну что, врезать ему? – спросил один из турок, а может, македонцев. – Не надо, погоди, Янто. Он может находиться только в одном месте. – Интересно, где же это? – полюбопытствовал Редж. – Сам знаешь где, и я знаю. Мы его все равно найдем. – Помолчав, он спросил: – Уезжаешь, значит? Разочаровался в послевоенной Британии? Неудивительно, черт возьми. В Штаты, конечно, в бывшую колонию? – Еду к жене. Багаж уже отправлен. Не такой уж и большой. Даже не верится, как мало я нажил. Только одна вещь осталась. Нет, не то, что ты думаешь. Это скорее семейная, чем национальная, реликвия. Хотя о каких национальных реликвиях можно говорить, когда нации больше не существует? – Вечно у тебя в голове каша. Ничего не понять. — 239 —
|