|
как-то намекнуть мне, что же творится с той стороны, он упустил единственный шанс. Мадам Лесеркл несколько минут беседовала с Жослин - речь все больше шла об особенностях медиумического восприятия. Ничего, что могло бы восстановить мою подмоченную репутацию философа, я от нее не услышал. Мне вспомнился Уилбур - то, как он любил повторять: «Я могу предсказать будущее любому, если только его интересует суть, а не второстепенные детали: могу точно сказать, что он будет либо жив, либо мертв». - Можете ли вы установить связь с духом умершего по заказу? - Ну... Обычно я этого не делаю... Но можно попробовать. Звезда, явившаяся из...Я размышлял, кого бы мне выбрать. Греки? Если мне кто-то и симпатичен, то именно они. Честно говоря, я не в обиде на наш век, но нынешняя конъюнктура, при которой я - в заднице, меня несколько смущает. Будь к моим услугам машина времени, я бы отправился в прошлое - на Ионийское побережье, год так в 585-й до н.э.: погреться на солнышке, повеселиться, попить египетского пивка - греки называли его «зитум», потрепаться с коллегами и выяснить наконец-то, у кого они-то стянули свои идеи. Фелерстоун как-то брякнул: «Ты идеальный кандидат для засылки в прошлое: владеешь языком эпохи, а главное, подобное вторжение останется без всяких последствий - изменить ход истории тебе не грозит. Сидел бы в своей Греции и посылал нам сообщения - под видом росписей на красно-фигурных вазах». Но коли отправиться назад не в моих силах, было бы неплохо затащить эту братию сюда. Поговорить бы с Фалесом... Почему бы не прильнуть к истоку? Но я ведь назвал его именем крысака, а уж если Фалес смог проучить целый город, то рассчитаться со мной за крысака ему и вовсе не составит труда. Другой кандидат - конечно, Платон, но мне почему-то вовсе не хотелось его призывать; кто только ему не докучает - полагаю, его телефон в небесной канцелярии звонит не переставая. И если даже он доступен для публики, я вовсе не жаждал обломаться - а ничего иного подобная встреча мне не сулила, — 257 —
|