|
погрузилась в оцепенение. Она столь долго не открывала глаз, не шевелилась, что возникло подозрение: а не задремала ли она? Все это отдавало такой скукой, что я и сам начал задремывать. Чувство, что мы просто даром теряем время, становилось все настойчивее. Я даже задался вопросом: а правду ли говорят, что За Денгел, император Эфиопии (1603), действительно вызывал духов? Тут мадам открыла глаза. Мутные, подернутые белесой пеленой, они постепенно приобретали яркость - так проступают, становясь все ярче, огни встречного автомобиля на туманной дороге. Сперва было даже не очень-то ясно, что мерцает в устремленном на нас взгляде. И вдруг этот взгляд сфокусировался. Тяжелый, мрачный взгляд докера, которому приходится сражаться за выживание, и на фоне этой борьбы любая гражданская война - ясельная забава. Этот взгляд ни сном ни духом не напоминал о жизнерадостной мадам Лесеркл. Тяжелый взгляд замер на мне. - Ну, чего уставился, отродье варварской сучки? - Голос принадлежал мадам, но его звучание... Оно было надсаженным, сиплым, исполненным враждебности и злобы. - Что просил, то и получил. Ноздри мадам расширились - так животное берет след. - Воняет философом, - произнес голос. Ноздри еще раз вобрали воздух. - От вашего брата всегда несет, как от Фалеса. Сдал бы ты малость влево, хамелеон вонючий... - Так вы - Гиппонакт? - вмешалась Жослин. Тяжелый - зубодробительный - взгляд сдвинулся и остановился на Жослин. - Ну уж не Гомер, точно. - Пауза. - Тебе жрать-то удается с этой дрянью в пасти? В порту ты бы шла нарасхват. Я был сбит с толку, совершенно не понимал, что происходит, но все это отдавало дурным тоном. Словно дерьмом окатили с ног до головы. «Пора заканчивать с этим визитом», - пронеслось в сознании. - Давно же я сюда не заглядывал, - продолжил голос, - и что я увидел, — 259 —
|