|
Конфликт же между разумом и верой возможен в том случае, когда вера человеку навязывается насильно, когда человека лишают свободы выбора веры, когда ему внушают, что только единственная вера имеет право на существование. Причем веру эту он должен принять целиком, сразу, решительно и бесповоротно. Совершенно естественно в таком случае возникает протест, желание проанализировать достоинства и недостатки веры. Разум начинает активно работать, выискивая разнообразные доводы против веры. Обычно конфликт разума и веры касается не самых общих вопросов, не основополагающих положений (бессилие разума на этом уровне довольно очевидно каждому), а частных вопросов, касающихся регламентации обыденной жизни. Ведь прежде всего именно здесь разум ощущает свою силу, наработанную на общении со знаниями, на постоянной практической проверке своих выводов. Это лишний раз доказывает, что вера не должна чрезмерно детализировать и жестко определять повседневную жизнь, которая может заметно отличаться в разных странах и в разные времена. Кстати, жесткая регламентация быта, как правило, не входит ни в одну религию изначально, в момент ее появления. Большинство подобных ограничений вводится в религию позднее ее последователями, может быть, искренне желающими улучшить и дополнить свою веру, но в действительности лишь снижающими ее жизнеспособность. Наука тоже порой предпринимает попытки навязать свои правила поведения, научно организовать быт, регламентировать взаимоотношения людей, но эти попытки обычно заканчиваются провалом. Особенно этим грешат различные идеологии, провозглашающие своей целью идеальную жизнь в будущем. В чем же причина широкого распространения мнения о неизбежном столкновении разума и веры? Вера современного человека, как правило, включает в себя значительную часть научных положений. Поэтому сегодня многие уверены во всесилии разума, провозглашаемом наукой, в его способности понять все проявления мира. В результате, как только разум становится в тупик при решении того или иного вопроса, возникает конфликтная ситуация. Выход из нее особенно тяжел в том случае, когда дело касается вопросов, относящихся к вере, общим принципам мироустройства, для понимания которых повседневный опыт ничего не дает. В лучшем случае разум отступится, честно признает свое бессилие. В худшем возможно крушение веры с последующим поиском новой веры, новых авторитетов. Но и новая вера не будет слишком прочной, ей тоже будет грозить скорый крах, если человек не откажется от своего заблуждения относительно всемогущества разума. Очевидно, что и в подобной ситуации дело вовсе не в принципиальном конфликте между разумом и верой, а во лжи, содержащейся в вере, то есть в ложной вере во всемогущество разума. На самом деле вера конфликтует не с разумом, а с реальной действительностью, что для нее обычно плохо кончается. — 37 —
|