|
И не решился я убедить гроссмейстера Корчного, а было это в 1974 году, не разрешать своей жене приехать в Москву в конце матча с Карповым, когда Корчной переломил ход матча и в оставшихся трёх партиях имел все шансы закончить матч победно. Но она явилась, и не одна, окружив шахматиста круглосуточным вниманием, подавив его волю и способность к мобилизации. Не стал он тогда чемпионом мира. И никогда не станет — показал дальнейший ход шахматных событий. А это было сверхзадачей всей его жизни. Были ещё ошибки и ещё. А на этом уровне такие ошибки имеют совсем другие послед- 187 ствия. Это не просто потерянное очко в шахматах и три очка в футболе. На кону стоит неизмеримо большее — судьба человека, жизнь его после спорта, вся его оставшаяся жизнь. Поражение великого спортсмена — это всегда колоссальной силы удар по его личности, по самолюбию и самооценке, и даже более — по его сегодняшней жизни, по выбранному жизненному пути. Ради побед он слишком многим всегда жертвовал, а чтобы подняться на вершину в своём виде спорта, проделал тяжелейший путь и провёл фантастическую по нагрузкам работу. Сыграть в кино поражение нельзя — это я авторитетно заявляю! Не одну ночь после решающего поражения провёл я со своим спортсменом, ставшим всегда по-человечески очень близким, и видел крупным планом его страдание. И страдал вместе с ним. И постепенно все больше и больше стал бояться поражения. Вот она разгадка моего феномена, моей тайны— поражения моих спортсменов. Ничего не могу сделать с собой, не могу без потерь пережить поражение. Три дня назад позвонила Леночка Бовина, и я услышал: «Рудольф Максимович, я проиграла Каприати. Блин, как я могла!..» Я был подавлен двое суток, не меньше. И позже Лена была в нашем очередном телефонном разговоре моим психологом и говорила: «У Вас вчера был такой голос. Что случилось? Это из-за меня? Да Вы что, это же теннис, мы же все время играем. Если так всегда переживать, можно свихнуться. Я Вас очень прошу...» 188 Но дело в другом, в основе моего переживания поражения не горестные эмоции, а совсем иное — происходящее на уровне моего сознания и самооценки своей личности. Как бы ни утешать себя, вспомнив абсолютно правильные слова того же Вячеслава Фетисова: «Поражение даёт задание, ставит цель», и слова другие, например: «Победа ничему не учит», все равно, для меня поражение моего всегда любимого спортсмена означает только одно: он надеялся на меня, а я его подвёл, обманул, предал. Все, чему я учил его, не сработало, не помогло. Со мною имеют дело, и не надо обманывать себя, ради побед. И если её нет, то чего стою и я, и весь мой опыт, и вся моя прожитая в спорте жизнь? — 96 —
|