Ради чего? Записки спортивного психолога

устрашающий предсоревновательный образ, в котором он появится в Олимпийской деревне в Афинах, что размениваться на это пример­но то же, что спуститься с неба на землю.

Не объяснить даже самым близким лю­дям, что это не моё, не мой мир, я занима­юсь сейчас другими людьми и решаю дру­гие задачи.

...Итак, я стал всегда серьёзным. А кажет­ся, ещё вчера я всегда был весёлым, был душой компании. Что же произошло, -спрашиваю я себя, — не моя ли профессия сделала меня таким?

Когда Вильям Арамович Хачатрян сказал: «Весёлых нейрохирургов не бывает», — я от­ветил ему: «И психологов тоже». И я был абсолютно искренним тогда. А сейчас, вспом­нив тот наш разговор, решил провести пси­хоанализ своего жизненного пути, и вкратце это выглядит так. Детство было тяжёлым, но прошёл я его без потерь. Далее был спорт, и все, что пережито там, не оставило кровото­чащих ран, как и первые, в целом успешные, годы профессиональной работы в качестве практического психолога. Были серьёзные потрясения личной жизни, предательства друзей и женщин, но не это изменило меня, тем более сейчас, когда я всех простил.

Остаётся одно — последние два десятка лет моей работы, а связаны все они с самым большим спортом, с личностями, душами настоящих спортсменов, великих чемпио­нов, и и этим отрезком своей жизни я ис­ключительно дорожу и по-настоящему гор­жусь. Фотографии девятнадцати олимпий­ских чемпионов, в подготовке которых

186

годами участвовал я, украшают стены моей квартиры. Одних воспоминаний о нашей со­вместной работе и дружбе хватит мне на все оставшееся время с лихвой.

Но на известный вопрос: «Если бы вы про­жили эту же жизнь ещё раз...?», я бы никогда не ответил: «Я прожил бы её точно так же». Никогда! Потому что я делал очень много ошибок, и многих поражений моих спортсме­нов могло бы не быть. Не решился я в Солт-Лейк-Сити предупредить главного тренера хоккейной сборной Вячеслава Александровича Фетисова, что ни в коем случае нельзя (а было это после важнейшей победы над чехами) пре­рывать процесс мобилизации на полуфинал с американцами и отпускать хоккеистов к их жёнам. Хотя Владимир Владимирович Юрзи-нов сказал мне тогда: «Вряд ли он бы послу­шал Вас. Все-таки Слава по своей психоло­гии пока ещё больше спортсмен, чем тренер». И, кстати, сам он вместе с ними уехал тогда из Олимпийской деревни, уехал к своей жене.