Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

488

Проклятие профессии

Поражение

489

Мы позавтракали и распрощались.

• Я позвоню, — как всегда, сказал на прощание он.
• Я у себя, —~ как всегда, ответил я.

Я у себя. Долго сижу в кресле, забыв включить свет. Ищу ответа на его вопрос. Будто выполняю домашнее за­дание, да так оно и есть. Я обязан найти отгадку и как мож­но быстрее, разумеется — до начала этой партии предло­жить спортсмену свой вариант решения данной проблемы. Как и при решении любой задачи, помочь может ана­логия. И я вспоминаю других, с кем такое же тоже случа­лось. Виктор Львович рассказывал однажды:

—Я давно верю, что все мы связаны друг с другом —
и мертвые, и живые. В ответственных партиях, особенно в
таких, как матчи на первенство мира, когда концентра­
ция бывает абсолютной, происходит много разной чертов­
щины. Например, в матче со Спасским после одной из
партий я спросил его: «Почему ты не сделал выигрываю­
щий ход "конь f5"?» Спасский ответил: «Бондаревский не
дал мне сделать этот ход». Вроде причем здесь Бондарев­
ский? Он же давно умер!

Кто же не дает Анатолию Карпову сделать нужный ход, хотя он его видит? Не все ли те, кого он обыгры­вал все эти годы, объединились (на плохое, известно, люди объединяются быстро), и их объединенная злая воля настолько сильна, что добрая воля всех нас не в силах оказать ей сопротивление и защитить нашего че­ловека.

—Всех разогнал, — вспомнил я слова нашего трене­
ра, — всех, кто мог бы помочь!

«А если он прав, — думаю я сейчас, — то все, кого обидел Анатолий Карпов, тоже объединились в своем же­лании помешать каждой новой его победе. И все те (а их ой, сколько!), кто устал завидовать ему, но не устал же­лать неудачу». Сколько же их, кто против нас? И возмож­но ли выиграть в такой ауре? Я всерьез сомневаюсь в этом.

А не то же ли самое (обращаюсь я к другой аналогии) произошло с Виктором Санеевым, когда на его четвертой

олимпиаде в Москве (он мог выиграть тогда свою четвер­тую золотую медаль и сделать свою историю), в момент каждой (!) из его семи попыток открывались противопо­ложные от прыжкового сектора ворота стадиона и силь­нейший ветер дул ему в лицо, делая невозможным каче­ственный разбег. Повторяю, это было во всех семи попыт­ках! В семи из семи!