|
Да, мужество — в первую очередь! Об этом качестве великого спортсмена думаю я сейчас, наблюдая за поведением Анатолия Карпова на сцене. Он вновь собран и предельно внимателен в эти минуты, и поглядывая на него, Шорт ниже склоняется над доской и тщательно обдумывает каждый свой ход, проверяет себя. А я возвращаюсь к своим мыслям. Сейчас они — из разряда критических. Сколько же можно эксплуатировать свой талант и свое мужество, и тратить их, как и свое здоровье, в беспрерывных сверхусилиях самого боя! Ведь если найти применение даже малой части своего характера бойца, той же воли, и наладить повседневный образ жизни — сделать его хотя бы полупрофессиональным (об абсолютном профессионализме я и не мечтаю, да он, кстати, при столь огромном таланте может и не понадобиться), тогда и необязательными будут столь частые сверхусилия, медленно, но верно разрушающие нервную систему и здоровье в целом. ? ? . . 428
Есть вещи, которых, сколько ни стараюсь, донять не могу и принять тоже. В четырнадцать пятьдесят я вышел на пять минут (в пятнадцать начинался наш; сеанс) достоять на солнце. И увидел Яна Тиммана, спешащего в отель со свертками в руках, на свою партию полуфинального матча на первенство мира, в случае победы в котором его ждали сто тысяч долларов и выход в финал, а в финале такая же сумма была гарантирована даже при поражении. И это — один из сильнейших гроссмейстеров мира, участник финального матча претендентов прошлого цикла! Где был он за сорок минут до начала сегодняшней очень важной партии, в которой при счете 2:3 необходимо было исдользовать белый цвет и попытаться сравнять счет? Ведь матч короткий и «белых партий» останется всего две. Что там было — в этих свертках? Что приобрел он — житель Голландии — в маленьком провинциальном Лина-ресе, какой дефицитный товар? Что оказалось важнее сегодняшней партии? Это был пример преступного непрофессионализма. Преступного, потому что спортсмен забывает (а быть может, не думает совсем), что его спортивный результат нужен не только ему одному. Есть еще люди, которым он «обязан», кому его победа ничего не дает, кроме простой человеческой радости, но если нет и ее, то их жизнь, складывающаяся порой и без этого не слишком счастливо, омрачена, и бывает — надолго. Это и есть все те, кто видит своего любимца и героя только на экране телевизора и страницах газет, кто молится на него и чья добрая энергия оберегает его от энергии злой, оберегает повсюду — и на шахматной сцене, и на борту самолета, везде и всегда. — 277 —
|