Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Он сказал:

— Вы выиграли психологическое сражение. Все жда­ли тайм-аута от вас. Ясно было, что играть партию, имея в голове плохую отложенную, — это безумие. Очень ин­тересно. Они ждали до последней минуты. Очень инте­ресно.

Да, вполне возможно, что это был он. И не слова сыг­рали главную роль в том, что случилось, а сам факт пси­хологической поддержки этого не рядового в мире шах­мат человека.

Всегда в ответственных турнирах, особенно за рубе­жом, выделяешь таких людей и сами глаза разыскива­ют их в толпе. Так нужна их ответная улыбка, и дружес­кий приветственный жест, и теплый взгляд. Иногда — как воздух!

Совсем не хочу спать и продолжаю... делить шкуру не­убитого медведя. Еще Корчной упрекал меня в привязанно­сти к этой плохой привычке. Но пока я не избавился от нее.

Итак» если сегодня будет победа (как нужна она нам!), то это 3:1, и тяжелое доигрывание, предстоящее на следу­ющий день, будет проходить на благоприятном фоне и вполне возможно, что наш шахматист вновь совершит подвиг и спасет позицию.

Но есть одно «но». Карпов опасается, что «они» (ясно кто) заслали позицию на компьютер в Лондон, и там най­дут решение, недоступное человеку. Для этого, по мнению Карпова, и был взят тайм-аут.

Но в этом я не могу согласиться с ним. Убежден, что Шорт и его помощники взяли тайм-аут не потому, что не успевали связаться с компьютером. Ведь доигрывание пред­стояло не сегодня, и не о доигрывании думали они. Сегодня предстояло играть партию, к тому же — черным цветом, и они боялись за нее, боялись, что у Шорта не хватит сил.

Все верно, сейчас наш сорокалетний шахматист пре­восходит физически своего молодого соперника. Не зря мы уже больше года бегаем кроссы, и только на сборе в Марокко пробежали целый марафон. И когда я подсчитал весь километраж и получилась сумма в сорок два кило­метра, Карпов сказал:

—С ума сойти можно! — Никакая работа не пропадает
зря! Это было известно давно, но теперь непосредственно
коснулось и нас.

Думаю, что пора изменить правила и отменить отло­женные партии вообще. Только два человека должны не­посредственно за доской выяснять, кто из них сильнее, а не их живые и неживые помощники. И пусть отдельные партии будут продолжаться по восемь, десять и двенад­цать часов. Что ж, придется шахматистам стать настоя­щими атлетами. Шахматы должны быть спортом, а по сути давно спортом и стали* Но не игрой. И не искусст­вом, — считает Карпов.

—Все сейчас играют плохо и цельных партий почти не
стало, — так сказал он в одной из наших бесед.