Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Но пожив здесь месяцами, я уловил и другую черту этих людей, и она, признаться, так и не стала для меня чем-то привычным. Люди, выросшие на Западе, практи­чески не прибегают к помощи слов, чтобы выразить свои чувства. И не ждут таких слов от других. Остаются глаза, и в них можно найти все то, что те непроизнесенные слова может заменить. Но секрет в том, что это надо понять и привыкнуть к этому. Иначе этот западный мир будет ка­заться холодным и безразличным к тебе. И ты можешь здесь не выдержать.

• Не надо «спасибо», — сказал мне уже в первый день
  президент клуба, куда я приехал работать. И он продол­
  жил:

• Ваши глаза сказали больше!

Я поверил ему, и это очень помогло мне быстрее адап­тироваться к той жизни и к тем людям. И еще многому научился я там. Например, научился приветствовать че­ловека. И, надеюсь, навсегда отучился небрежно кивать человеку или коротко бросить привычные у нас: «При­вет» или «Здрасьте».

Приветствие — это ритуал! И уже за несколько мет­ров ты ощущаешь устремленный только на тебя взгляд твоего знакомого и тепло в этих глазах. И мягкое не­спешное пожатие его руки. Однажды я выписал замеча­тельную фразу об актере Кларке Гейбле: «Когда он по-ясимает вам руку, его глаза говорят о многом». «Нет, — сделал я там свое открытие, — не со зрительным анали­затором связаны своими нервами глаза человека, а с сердцем!»

И я, теперь вооруженный этой теорией, изучаю глаза людей, знакомых и незнакомых мне, и многое диагности­рую, например, настроение человека, количество энер­гии, уровень концентрации, волевой тонус, а еще — такую мелочь как отношение к себе.

Глаза Анатолия Карпова я изучаю тоже и нередко нахожу в них все то, в чем нуждается человек, и я — в том числе. Он, как и люди Запада, не очень доверяет словам и сам не балует ими своих близких.

Я понимаю наших тренеров, незнакомых с вышеупо­мянутой теорией и не изучающих внимательно глаза дру­гих, когда слышу от них:

• Что ему, трудно доброе слово сказать?
• Значит, трудно, — готов оправдать я его на своем
  двадцать третьем году работы с человеком.

И тут же захотелось более глобально подойти к этой проблеме. «А не кажется ли тебе, — спросил я себя, — что таких людей в последнее время и у нас становится все больше, и не проблема ли это всей будущей жизни человечества, и, в связи с этим, не пора ли уже сегодня с самого раннего детства приучать людей не ждать от других слов благодарности, тепла и даже любви, и с материнской колыбели учить их искать эти совершенно необходимые для собственного выживания атрибуты че­ловеческого общения в основном в глазах людей, и не только тех, с кем человек связан учебой и работой, но и судьбой, — в глазах матери, брата, любимой девушки, жены и собственных детей?»