|
Каким все незнакомое изнутри, не пережитое тобой, представляется легким, и наоборот, каким оно оказывается сложным, когда увидишь его вблизи! И сколько еще в жизни невероятно сложного и неизвестного тебе! И что можно успеть человеку за одну его жизнь? Но если ты допущен судьбой к чему-то, то понять это обязан/ И я снова вспоминаю Манучара. И думаю: «Как нелегко человеку в современном большом спорте!» Дело, конечно, не в огромных футбольных воротах, как и не в длине дистанции марафонского бега. На примере старшего из братьев Мачаидзе это можно хорошо понять. Спортсмен взвесил то, что его ждет: или посидеть у телевизора, посмотреть концерт, потом переспать ночь, и вот уже совсем близко — этот последний матч! Или вариант второй: ночь в дороге, и через несколько часов обратно. Ради одного — побыть дома! В родных стенах! Увидеть кого-то, услышать слова, которые согреют, отвлекут, успокоят. 250
И он выбрал второе! И играл он вчера далеко не свою игру. А значит, мой вопрос к нему в раздевалке, предложение подумать о своем предстартовом состоянии были своевременными. Я оказался прав. После игры не стал говорить ему об этом, но разговор состоится и будет это перед игрой с «Шинником». Он должен хорошо провести эти два последних тайма в своей жизни. * * * И вспоминаю Гоги Габичвадзе, забившего прекрасный гол после сольного прохода. Вечером перед сном он не находил места на базе, ходил из комнаты в комнату, не мог просидеть больше пяти минут у телевизора. Потом подошел ко мне: —Максимыч, Жору и Дуру отпустили, а я не смогу Я смотрю на его лицо и принимаю решение: —Хорошо, я сказку Иванычу. Мне и самому было трудно лечь вчера. Ушел в домик сторожа, где ребята любят посидеть у печки. Мы долго сидели, глядя на огонь, иногда обмениваясь репликами. И Лева Агарунов, который играл вчера в основном составе, сказал: —До того, как Вы начали с дублерами работать, до И что скрывать? Такие слова и такое отношение людей — главная для меня награда. И больше того, это спасает в минуты, часы, дни, месяцы одиночества. Но есть и чувство вины перед дублерами. Я-то знаю, что сделал далеко не все, что мог сделать для них. Начать работу с ними надо было, конечно, раньше. И еще один минус — это Теймураз Цнобиладзе. Так я и не нашел времени поговорить с ним. Помните его слова: «Я вообще нервничаю в жизни*. А чтобы поговорить с человеком о жизни, надо знать его жизнь. Да, я остался в долгу перед ним. И отдаю, компенсирую этот долг тем, что стараюсь почаще хвалить его, сказать ему лишнее — 157 —
|