Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Психолог делает это, если умеет, иными, отличными от тренерских, методами, и в результате он дополняет тренера в его работе, является проводником его идей, бе­рет на себя, опять же, если может, часть ответственнос­ти за результат дела и за само дело, и тренеру, да и спортсмену, становится легче нести этот тяжкий груз на своих плечах.

Вот я и высказал, наконец, то, что годами носил в себе, «пережевывал» в своих постоянных раздумьях, от­стаивал, далеко не всегда удачно, в споре с тренерами и коллегами — другими психологами. Я понимаю, что рань­ше, пока не поработал в этом трудном футболе, я сам еще не во всем разобрался до конца. И потому не всегда выиг­рывал теоретические дуэли на данную тему. Но сейчас я

уясе уверенно поспорил бы с Константином Ивановичем Бесковым и даже сказал бы ему: «Вы неправы». Я не мог сказать этого десять лет назад, когда он уверенно заявил в нашем разговоре:

— Да, такое время приходит. И есть два пути — ме­нять тренера или игроков.

Да, это самое простое. И так, к сожалению, чаще всего и делается. Так и получилось с Манучаром в тбилисском «Динамо». Искать те самые пути усиления труднее, да и медленнее.

А делать надо все-таки наооборот. Менять, убирать людей можно только тогда, когда исчерпаны все возмож­ные средства укрепления позиции тренера в команде, его контакта с игроками. Это тоже, кстати, относится к важ­нейшему разделу работы — воспитательному!

Нельзя не учитывать, что такие привычные сочетания слов как «смена тренера», «отчисление игрока» несут ин­тригующе-интересный смысл только для дилетанта-бо­лельщика. Те, кто хорошо знает, что такое спортивная жизнь, видят в этой скупой информации чью-то жизнен­ную неудачу, а может быть — трагедию.

И я снова вспомнил Бескова. Десять лет мы с ним знакомы, и так как по роду службы находимся в постоян­ных командировках, пути наши часто пересекаются. Эти встречи всегда принимают форму дискуссии, и сейчас, когда я поработал в команде кутаисского «Торпедо» с тре­нером Мурадом Ивановичем Цивцивадзе, я готов не со­гласиться с Константином Ивановичем еще в одном, в том, что он выразил в таких словах:

— Вы слишком много на себя берете. Психолог дол­жен работать только по заданию тренера. А если Вы все это будете делать в команде, то придет время, когда тре-неР будет не нужен.

Я не согласен. Почему специалист должен работать на тридцать процентов, если он может дать людям и делу гораздо больше? Правильно ли работать только как скорая помощь, если ты можешь стать и постоянно быть домашним врачом человека, в данном случае вра­чом его души?