|
«Почему бы и нет. Ты же не хочешь быть несчастным на моем дне рождения?» «О, понимаю», говорит Пух. «Хуже всего», сказал И-Ё, почти падая, «что я сам несчастен, ни подарков у меня нет, ни торта, ни свеч, и вообще никто на меня не обращает внимания, но если кому-нибудь захочется тоже побыть несчастным…» Но для Пуха это уже был перебор. «Стой здесь», сказал он И-Ё, повернулся и поспешил домой так быстро, как только мог. Ибо он чувствовал, что должен подарить бедному И-Ё хоть какой-то подарок, а какой именно, можно было придумать потом. Возле своего дома он обнаружил Поросенка, подпрыгивавшего, пытаясь нажать на звонок. «Хэлло, Поросенок», сказал он. «Хэлло, Пух», сказал Поросенок. «Что это ты пытаешься сделать?» «Это я пытаюсь нажать на звонок», сказал Поросенок. «Я как раз проходил мимо». «Дай-ка я попробую», добродушно говорит Пух. Итак, он приподнялся и позвонил в дверь. «Я только что видел И-Ё», начал он рассказывать, «и бедный И-Ё В ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛОМ СОСТОЯНИИ. Потому что у него сегодня день рожденья. И никто не принял этого в расчет, и он весьма мрачно настроен – ну, ты знаешь, как И-Ё это делает – и – что-то никто не отвечает». И он снова стал звонить. «Но Пух», говорит Поросенок, «это же твой собственный дом!» «О!», сказал Пух. «Так и есть», говорит. «Ладно, тогда давай войдем». Итак, они вошли внутрь. Первое, что сделал Пух, это пошел к буфету посмотреть, не осталось ли там достаточно маленькой банки меду. Увидев, что осталось, он забрал ее. «Я дам ее И-Ё в качестве подарка», объяснил он. «А ты что ему подаришь?» «Я бы ее тоже подарил», говорит Поросенок. «От нас двоих». «Нет», говорит Пух, «так не пойдет». «Ладно, тогда я ему подарю воздушный шар, я взял один с вечеринки. Я пойду и захвачу его с собой». «Это очень хорошая мысль, Поросенок. Это как раз то, что приведет И-Ё в хорошее настроение. Никого нельзя расстроить воздушным шаром». Поросенок потрусил к себе, а Пух пошел со своей банкой меду в другом направлении. Было жарко, а идти было далеко. Он не прошел и половины, когда им овладело забавное чувство. Оно начало свой путь с кончика носа и просочилось через весь его организм до кончиков ног. Оно было в точности таким, как если бы кто-то внутри него говорил: «Теперь-то, Пух, как раз самое бы время немножко чего-нибудь того». «Боже мой», сказал Пух, «я и не знал, что так поздно». Итак, он сел и снял крышку с банки. «Хорошо, что я захватил с собой это», подумал он. «Много Медведей разгуливает в жаркие дни, но никто из них и не подумает взять с собой немножко того-сего». И он начал есть, — 51 —
|