|
Сыч издал вздох облегчения. «А!», сказал Сыч. «Теперь-то мы знаем, на каком мы свете». «Да, но на каком свете Кристофер Робин?», сказал Кролик. «Вот в чем вопрос». Сыч снова посмотрел на записку. Человеку с его образованием прочитать ее было раз плюнуть. «Ушол Бэксон. Занятый Бэксон» – именно нечто в таком роде он и ожидал там увидеть. «Совершенно ясно, что произошло, мой дорогой Кролик», сказал Сыч. «Кристофер Робин куда-то пошел с этим Бэксоном. Они с Бэксоном чем-то вместе заняты. Ты когда последний раз видел где-нибудь тут в Лесу Бэксона?» «Не знаю», говорит Кролик. «Об этом я как раз тебя хотел спросить. Как он выглядит?» «Ладно», сказал Сыч, «Крапчатый Травянистый Бэксон это просто – по меньшей мере, – он на самом деле больше всего напоминает – конечно, это зависит от, – ладно», говорит, «честно говоря», говорит, «я не знаю, как они выглядят», сказал Сыч откровенно. «Спасибо», сказал Кролик и поспешил к Пуху. Подойдя, он услышал шум. Итак, он остановился и прислушался. Вот какой это был шум: ШУМ, СОЧ. ПУХА Вот и бабочки летают, И сосулечки все тают, Первоцветы зацветают, Просто страх! Вот и горлицы воркуют, И деревья зеленуют, И фиалки голубуют В зеленях! Пчелки в небе лихо пляшут, Своими крылышками машут, «Ах, какое лето», скажут, «на носу!» И коровушки воркуют, Горлицы мычат втихую, Только Пух один пухует На осу. И весны живей весненье, Колокольчиков цветенье, Звонче жаворонка пенье В вышине. А кукушечка не куст, Но кукует и уует, Только Пух себе пухует При луне. «Хэлло, Пух», говорит Кролик. «Хэлло, Кролик», говорит мечтательно Пух. «Это ты сам песню сочинил?» «Ладно, в некотором роде сочинил», говорит Пух. «Но мозги тут ни при чем», скромно добавил он, «потому что Неизвестно Почему, Кролик, но иногда это само приходит». «А!», сказал Кролик, который никогда не позволял вещам приходить самим, но всегда сам шел и брал их. «Ладно, суть в том, что видел ли ты когда-нибудь в Лесу Крапчатого или Травянистого Бэксона?» «Нет», говорит Пух. «Я Тиггера только что видел». «Он тут ни при чем. Он не поможет». «Нет», сказал Пух, «не поможет». «А Поросенка видел?» «Да», сказал Пух. «Но ведь и от него тоже никакого толку?» «Ладно, это зависит от того, видел ли он кого-нибудь». «Он меня видел», сказал Пух.[69] Кролик сел на землю рядом с Пухом, но, чувствуя себя в этом положении гораздо менее важным, тут же встал. «Все сводится к следующему вопросу», сказал он. «Чем теперь занимается по утрам Кристофер Робин?» — 101 —
|