В зеркале философии

Вера хороша, нужна, важна. Но в делах экономи­ки необходимо знание, расчет, опора на упрямую “ци­фирь”. А эта самая “цифирь” для нашего Отечества сейчас никак не дает оснований для буйного задорно­го оптимизма.

Оставим пока, так сказать, в скобках наш родной русский мир. И вернемся к “глобусу”. Всемирно известные авторы Олвин и Хайдн Тоффлеры в 1998 году издали новую книгу “Война и противойна: выжива­ние на заре XXI столетия”. В ней они писали, что старая картина мира отжила свое, что глобальные сис­темы испытали бы поистине революционные сдвиги, если бы даже Советский Союз все еще существовал. По их разумению, мы переживаем сейчас наиболее глубокую перегруппировку мировых сил со времен рождения индустриальной цивилизации. Они так изо­бражают ситуацию: до последнего времени мировая структура была как бы двухслойной. Индустриальные сообщества — наверху. Общества, основанные на крестьянском хозяйстве — внизу. Когда мы об этом говорим, то стоит вспомнить, что по данным Ф. Бааде, всего 36 лет назад (в 1960 г.) в мире сельским хозяйством занимались примерно 360 млн. семей, их технология была настолько архаична, что в это с тру­дом верится. 250 млн. из них, то есть более 70%, при­меняли в качестве единственного сельскохозяйствен­ного орудия либо ручную мотыгу, либо деревянную соху. Около 90 млн. семей пользовались железным плу­гом, запрягая в него коров, быков, лошадей или му­лов. И только 10 млн. семей использовали трактора и другие сельскохозяйственные машины. И это была кар­тина не XIX, а 60-х годов XX столетия.

Разумеется, сейчас картина иная. Но не настолько, чтобы считать, что все уже повсюду в сельском хо­зяйстве электрифицировано и механизировано. Одно дело — ферма в США или Италии, где у коров на рогах датчики и у фермера компьютерная база дан­ных — другое — Перу, Сомали или Бангладеш. Да и наши, подчас вынужденные ”дачники”-доценты и ин­женеры, ветхозаветно лопатой копающие картошку, в не выращивающие для души цветочки, да новояв­ленные фермеры без кредитов и машин, где из полу­ченной прибыли “сочится пот”. Но дело не только в том, что сельское хозяйство во многих, чисто аграр­ных странах во многом индустриализировалось. Так, в Китае, Бразилии, Индии — в основном, конечно, крестьянских пространствах, в море традиционных форм, есть уже массивы высокотехнологических ан­клавов. Дело в том, что возникли страны, основанные не на аграрных хозяйственных структурах и не на традиционных индустриальных. А так сказать, на “силе ума”, на высокой технологии и утонченных зна­ниях. Это страны, где рабочая сила состоит в основ­ном из “белых воротничков”. Они пропитаны элек­тронной инфраструктурой, скоростными линиями передачи значимой цифровой и иной информации. Именно на это опирается их экономика. Эти страны, подобные США, Японии или Сингапуру, не могут быть названными ни аграрными, ни индустриальными. Но именно они представляют общества “третьей” волны с экономикой, основанной на информации, всеохва­тывающей связи, высокой технологии. Они являют собой новейший слой глобальной системы. И им присущи, в отличие от индустриальных или аграрных стран, иные интересы, они нуждаются по-прежнему в энергии и продуктах питания. Но им не нужны дополнительные территории (как Сингапуру) или собственные естественные ресурсы (как Японии). Им нужны знания, обратимые в богатство. Им нужны кон­троль над банками и сетями телекоммуникации, рынки для товаров и услуг, защита против пиратства в отношении интеллектуальной собственности и т. д. Это страны с наукоемкой экономикой и огромными свя­зями с внешним миром. Тут и гиганты — США, Япо­ния, тут и “драконы” — крошечные государства, ста­новящиеся звездами первой величины (Гонконг, Сингапур, Новая Зеландия). Они и являются сейчас, как ехидно назвал их в октябре 1995 года журнал “Огонек” — “передовиками капиталистического со­ревнования”. Он привел данные Всемирного Эконо­мического форума о рейтинге “всемирной конкурен­тоспособности” по показателю валового продукта, рассчитанного по сложной методе с учетом 8 эконо­мических факторов и 378 (!!) критериям. По этому рейтингу на первых пяти местах США, Сингапур, Гон­конг, Япония, Швейцария. Мы — Россия, увы — на 48 месте, после Венесуэлы. Хотя всякие рейтинги в экономике — вещь достаточно условная, тем не менее этот подсчет более или менее адекватно отражал кар­тину современной мировой экономики.