|
Служанка вздрагивает и уходит. А доктор вытянул свои толстые ручищи и сгреб в охапку столик. Мсье Ахилл счастлив -- он хотел бы привлечь внимание доктора. Но тщетно он болтает ногами и подпрыгивает на скамье -- он так мал, что его не слышно. Служанка приносит кальвадос. Кивком она указывает доктору на его соседа. Доктор Роже медленно разворачивается всем корпусом: шея у него не гнется. -- А, это ты, старое отребье, -- кричит он. -- Еще не сдох? И вы впускаете эдакий сброд? -- обращается он к служанке. Он глядит на человечка своим хищным взглядом. Прямой взгляд, который все ставит на свои места. -- Старый псих -- вот кто он такой. Доктор Роже даже не дает себе труда показать, что шутит. Он знает: старый псих не рассердится, он расплывется в улыбке. Так и есть -- тот униженно улыбается. Старый псих расслабился, он чувствует: его защитили от него самого, сегодня с ним ничего не случится. И самое ужасное: я успокоился тоже. Так вот что со мной такое -- я всего-навсего старый псих. Доктор смеется, он бросает на меня призывный взгляд сообщника; без сомнения, из-за моего роста -- да и рубашка у меня чистая -- он готов пригласить меня участвовать в его шутках. Я не смеюсь и не отвечаю на его заигрывание -- тогда, не переставая смеяться, он испытывает на мне устрашающий огонь своих глаз. Несколько секунд мы неотрывно смотрим друг на друга: прикидываясь близоруким, доктор меряет меня прищуренным взглядом -- он обдумывает, к какому разряду меня отнести. К разряду психов? Или к разряду проходимцев? И все-таки первым отводит глаза он -- подумаешь, спасовал перед каким-то одиночкой, никакой общественной значимости не имеющим, стоит ли об этом тужить, это тут же забудется. Доктор сворачивает сигарету, закуривает и сидит неподвижно с застывшим и жестким, как это бывает у стариков, взглядом. Хороши морщины -- они у него всех видов: поперечные рытвины на лбу, — 80 —
|