Тошнота

оскопляют себя, растягивают губы с помощью плошек, облепляют чресла фигурами

чудовищных животных.

-- Как по-вашему, можно вслед за Паскалем повторить, что обычаи -- это

вторая натура?

Он впился своими черными глазами в мои, он вымаливает ответ.

-- Как когда, -- отвечаю я.

Он переводит дух.

-- Вот и я так думаю, мсье. Но я себе не доверяю -- для этого надо

прочитать все.

Однако следующая фотография приводит его в экстаз.

-- Сеговия! Сеговия! -- радостно вопит он. -- Я читал книгу о Сеговии.

-- И не без достоинства добавляет: -- Забыл фамилию автора, мсье. У меня

бывают такие провалы. На... Не... Нод...

-- Этого не может быть, -- живо возражаю я. -- Вы дошли только до

Латернь...

Я тут же пожалел о своих словах: ведь он никогда не рассказывал мне, по

какому методу он читает книги, это, наверно, тайная мания. И в самом деле,

он смутился, плаксиво выпятил толстые губы. Потом наклонил голову и с

десяток открыток перебрал в полном молчании.

Но через полминуты я вижу, что его распирает неудержимый восторг -- он

лопнет, если не выскажется.

-- Когда я закончу свое образование (я кладу на это еще шесть лет),

если мне разрешат, я присоединюсь к студентам и преподавателям университета,

которые ежегодно совершают поездку на Дальний Восток. Мне надо бы уточнить

кое-какие сведения, -- произносит он елейно, -- и еще мне хотелось бы

пережить что-то неожиданное, новое, словом, прямо говоря, какие-нибудь

приключения.

Он понизил голос с плутовским видом.

-- Приключения какого рода? -- удивился я.

-- Да какие угодно, мсье. Например, ты случайно сел не в тот поезд.

Сошел в незнакомом городе. Потерял бумажник, по ошибке тебя арестовали, и

ночь ты провел в тюрьме. По-моему, понятие "приключение" можно определить

так: событие, которое выходит за рамки привычного, хотя не обязательно