Сущностное восприятие слова. Книга 1

общий смысл, либо подобные комбинации не образуют ров­ным счетом вообще ничего. Говоря иначе, слова, входящие в комбинации, попросту не входят между собою в «смысловое зацепление» и начинают как бы «скользить» своим смыслом друг по другу. А неподготовленный автор и потребитель сло­весной комбинации этого, естественно, не замечает и продол­жает, с одной стороны, «лепить» словесные комбинации в меру своего представления о значении им используемых слов, а с другой — уже потребитель чужой словесной комбинации начинает ее протолковывать или начинает ей присваивать общий смысл, которого в ней нет и в помине.

Таким образом, качество мнения лица о смысле употребля­емых им слов неизбежно рождает соответствующее качество в процессе их сочетания. Иначе говоря, нельзя быть свобод­ным от меры собственного знания, наоборот, последняя явля­ется абсолютной хозяйкой положения.

4 августа 1999 года

Санкт-Петербург

СМЫСЛ КАК ОБРАЗ ПРИЧИНЫ

Вот часто можно слышать широко бытующее суждение о «пустых словах», с помощью которых кто-то скрывает свои мысли. Возможно ли подобное на самом деле? Не является ли подобное утверждение, мягко говоря, ошибочным?

Заглянем в толковый словарь русского языка и найдем в нем значение слова СМЫСЛ. Оказывается, смысл - это внут­реннее, логическое содержание (слова, речи, явления), по­стигаемое разумом, значение; цель, разумное основание, ра­зум, способность понимать и рассуждать.

Сокращая изложенное выше, в результате мы получаем, что значение слова смысл—содержание, значение и разум. В общем, как ни крути, получается путаница- Вопрос: явля­ются ли слова о «пустых словах» следствием действия толко­вого словаря русского языка? Ответ: да, названные слова с неумолимой неотвратимостью являются следствием НЕДОДУМАННОСТИ ДО КОНЦА МЫСЛИ о значении слова СМЫСЛ. Но с другой стороны, существуют ли пустые мысли? Да. непре­менно существуют. Покажем это на некоторых примерах. В частности, в религиозной среде широко употребляется мысль о «больном духе», а в светском мире — о «поведении в пределах разумного».

Мысль о «больном духе» возникла как итог наблюдений за поведением людей, которое вызывало недоумение (читай не­разумение). То есть как бы нелогичное (по меркам господ­ствующей статистики) поведение отождествлялось с болез­нью, ненаблюдаемой через чувство (даже усиливаемое при­борами), составляющей человека—его духа. Или: следствия поведения духа имеют место быть и фиксируются через чув­ство, а его самого как бы нет (ведь даже у абсолютно сума­сшедших людей бывает абсолютно здоровая телесность). В результате возникло искушение по образу и подобию пове­дения телесности в момент болезни отождествить с ним не­стандартное поведение духа. Только вот заков[э1ка: самого «больного духа», как говорится, никто не видел. Но ведь если дух болеет, то у пего есть свое тело, которое должно быть подвержено гниению и разложению.