|
105 ное, он знает, что свобода требует постоянной бдительности, поскольку провоцирует инициативу, а она легко переходит в экспансию. Именно поэтому свобода для каждого означает и постоянное подчеркивание гра-ниц своей личности и собственности и их охрану. Я не буду говорить о невозможности выполнить это объективно (то есть об отсутствии соответствующего судопроизводства, возможности защитить свою жизнь и свою собственность), а лишь коснусь психоло-гических особенностей большинства людей, только что вышедших из-под защиты, обеспечиваемой социалистическим устройством обще-ства. Жилье, работа, воспитание детей, досуг и многое другое обеспе-чивалось государством. Люди никогда не изучали ни права, ни обязанности. Они привыкли доверять. Более того, они привыкли дове-рять людям, облеченным властью. Однако эту психологию и этих людей сформировали не 70 лет со-ветской власти. Их сформировала русская культура, которая не знала рабства лишь несколько десятилетий. Именно поэтому любая отмена любого режима вызывает у части населения желание возродить «силь-ную власть»: печатаются биографии нового лидера, его портреты вы-вешиваются в кабинетах начальников, а новая партия формируется по типу только что развенчанной коммунистической. Наиболее мощное воздействие культуры каждый из нас пережива-ет в первые годы жизни. Запечатленные в это время события в даль-нейшем не подвергаются критике, а хранятся глубоко в бессознатель-ном в виде архетипических конструкций, оживающих в переломные моменты жизни и заставляющих человека действовать конкретным, соответствующим культурной традиции страны способом. Первая сказка, с которой обязательно встречается каждый русско-язычный ребенок, - «Курочка Ряба». Любой взрослый, сколько бы лет ему ни было, без труда перескажет ее: «Жили-были дед да баба. Была у них курочка Ряба. Снесла курочка яичко. Да не простое, а золотое. Дед бил-бил - не разбил. Баба била-била - не разбила. Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось. Дед плачет. Баба плачет. А курочка кудахчет: “Не плачь, дед. Не плачь, баба. Я снесу вам яичко другое - не золотое, а простое”». За нехитрым сюжетом этой сказки стоит либо бессмыслица, либо то, что не открывается бытовому взгляду на вещи. Но это другое мож-но сделать явным, если отметить особенности восприятия этой сказки. Можно задать носителям русского языка вопрос: почему дед и баба плачут, если они хотели разбить яичко? И тут окажется, что люди помнят содержание, но никогда не заду-мывались над его бессмысленностью и никогда не подвергали сомне-нию происходящее. Более того, редкий человек может сообщить, что он думал о содержимом разбитого яичка. Следовательно, этот текст — 100 —
|