Слова и вещи

195

знак, именно как знак, измеряющий богатства, ввиду того что он сам был богатством. Если он мог означать, то это потому, что он был реальным знаком. И подобно тому как слова обла­дали той же реальностью, как и то, что они высказывали, по­добно тому как приметы живых существ были записаны на их телах подобно видимым и положительным признакам, точно так же и знаки, указывающие на богатства и их измеряющие, должны были носить в самих себе их реальный признак. Что­бы иметь возможность выражать цену, нужно было, чтобы они были драгоценными: Нужно было, чтобы они были редкими, по­лезными, желанными. И нужно было также, чтобы все эти ка­чества были стабильными, чтобы знак, который они навязыва­ли, был настоящей подписью, повсеместно разборчивой. Отсюда проистекает эта связь между проблемой цен и природой денег, составляющая суть любого рассуждения о богатствах, от Ко­перника и до Бодена и Давандзатти.

В материальной реальности денег смешиваются обе их функ­ции: общей меры для товаров и заместителя в механизме обмена. Мера является стабильной, признанной всеми, универ­сально применяемой, если она в качестве эталона имеет кон­кретную действительность, сопоставимую со всем многообра­зием вещей, требующих измерения: таковы, говорит Коперник, туаза и буасо 1, материальные длина и объем которых служат единицей 2. Следовательно, деньги поистине измеряют лишь тогда, когда денежная единица представляет какую-то реаль­ность, которая реально существует и с которой нужно соотно­сить любой товар. В этом смысле XVI столетие возвращается к теории, принятой по крайней мере в какой-то период средне­вековья и дающей или государю или же народному волеизъяв­лению право фиксировать valor impositus денег, изменять их куре, выводить из обращения часть денежных знаков или, при желании, любой металл. Необходимо, чтобы стоимость денеж­ной единицы определялась той массой металла, которую она содержит, то есть чтобы она вернулась к тому, чем она была прежде, когда государи еще не печатали ни своих изображе­ний, ни своих печатей на кусках металла; когда «ни медь, ни золото, ни серебро не были деньгами, оцениваясь лишь на вес» 3, когда произвольные знаки не имели ценности реальных, когда деньги были верной мерой постольку, поскольку они не означали ничего другого, кроме своей способности быть этало­ном для богатств, исходя из их собственной материальной ре­альности богатства.

1 Старинные меры длины и сыпучих тел. — Прим. перев.