Русская мысль в век Просвещения

лается вывод о наличии разума, создавшего и сохраняющего этот мир. Здесь отчетливо просматривается тенденция отождествления бога и законов природы.

Кроме того, Прокопович выдвигает, подобно Вольтеру, и мо­рально-политические аргументы в пользу существования идеи бога. Даже атеисты, говорит он, советуют проповедовать веру в бога среди простого народа, чтобы он подчинялся властям и в государстве не было хаоса. Эти взгляды мыслителя изложены в «Рассуждении о безбожии», написанном в 1730 г. для того, чтобы отвести от себя обвинение в еретизме и безбожии. В этом сочинении дается одна из первых в нашей стране классификаций форм атеизма, которая завершается изложением взглядов Бене­дикта Спинозы. Не принимая их, Прокопович все же относился к этому мыслителю с большим уважением, называя его мужем великой учености. Недаром последующие богословы отмечали, что относительно признания единства бога и природы «мысли Феофа­на и амстердамского философа ощутимо совпадают» 53.

Прокопович подчеркивал значение естественного, или при­родного, закона, который является абсолютно необходимым, по­стоянным, неизменным и обязательным даже для самого бога, так как, создавая природу, он «сам себя связал законами». Такое понимание законов природы вытекало из метафизического метода в ее познании. Вместе с тем оно было аргументом и против теоло­гии с ее постоянным обращением к сверхъестественному и чу­десному. Прокопович еще не отрицал, но существенно ограничи­вал сферу чудесного. Деистические и пантеистические тенденции в его сочинениях отражали сближение философии с естествозна­нием и отделение ее от теологии. В своем лекционном курсе, про­читанном в Киевской академии, мыслитель существенно увели­чил объем «Натурфилософии» и вместо «Метафизики» прочел курс математики. В его лекциях содержатся многочисленные ссылки на опыты в области оптики, механики, гидродинамики, горной, артиллерийской, инженерной практики, даются советы об изготовлении барометра, простейших геодезических инструмен­тов. И после переезда в Петербург Прокопович продолжает астрономические наблюдения, пользуясь телескопом; приобретает микроскопы и другие инструменты. В дневнике его друга Я. Мар­ковича есть запись о том, что Феофан Прокопович учил его поль­зоваться микроскопом и рассказывал об опытах А. Левенгука. Ограниченность опытных средств Прокопович пытается воспол­нить ссылками на данные, полученные другими учеными и естествоиспытателями, в частности Евклидом, Архимедом, Пи­фагором, Аполлонием, Проклом, Витрувием, Галеном, Плинием, Авиценной, Аверроэсом, Альфонсом XIII, а также, хотя и в мень­шей мере, Порто, Кирхером, Бойлем, Герике, Борелли, Коперни­ком, Галилеем и др.