|
Идеологические концепции в масонстве середины XVIII в. не были еще достаточно четко дифференцированы: становление идеологии масонства происходит несколько позднее организационного оформления лож. Сама же идеология русского масонства никогда не была единой и целостной, поэтому ее можно рассматривать в развитии, учитывая как особенности ее становления в середине XVIII в., так и происходившую в ней сложную эволюцию в последующий период. Если масонство 50—70-х годов XVIII в., развивающееся под воздействием идей Просвещения, обнаруживает немало точек соприкосновения с передовыми идеалами эпохи, то с середины 70-х годов наблюдается процесс усиления мистических исканий, намечается сближение вырабатываемых масонских доктрин с традиционной религией. В масонстве странным образом переплелись, казалось бы, несовместимые, противоположные идеи и принципы, что отметил еще А. С. Пушкин: «Странная смесь мистической набожности и философического вольнодумства, бескорыстная любовь к просвещению, практическая филантропия отличали их от поколения, которому они принадлежали. Люди, находившие свою выгоду в коварном злословии, старались представить мартинистов заговорщиками и приписывали им преступные политические виды. . . Нельзя отрицать, чтобы многие из них принадлежали к числу недовольных; но их недоброжелательство ограничивалось брюзгливым порицанием настоящего, невинными надеждами на буду- 2 Новиков Н. И. Избр. соч. М.; Л., 1951. С. 614. 158 щее и двусмысленными тостами на франкмасонских ужинах» 3. Документальные свидетельства о появлении в России первых масонских лож относятся к 30—40-м годам XVIII столетия. Из многочисленных масонских «систем», функционировавших в России, наиболее важное значение получили система Английского (Елагинского) масонства, Рейхелевская (шведско-берлинская) система. Шведская система и Розенкрейцерство. Отталкиваясь от предлагаемых западноевропейским масонством общих теоретических положений и принципов, воспринимая масонство как разновидность внеконфессионального религиозно-этического течения, члены русских лож стремились к созданию собственной версии философско-религиозного учения. В организационном плане русские ложи оказывались в подчинении у своих западных руководителей, что вызывало недовольство и было двусмысленным как в глазах самих масонов, так и в глазах правительства. Для русских масонов было характерно настороженное отношение к их иноземным начальникам, а неуклонно возраставший интерес к сближению с православно-христианской традицией определяли стремление к обособлению от всеевропейской организации масонства, выразившееся в неоднократных попытках освободиться от зависимости высшего западного орденского руководства 4. — 154 —
|