|
Съ другой стороны, хорошій урожай, дешевизна хл?ба, тепло, солнце — уменьшаютъ число убійствъ. Статистикой доказано, что число преступленій растетъ пропорціонально ц?н? съ?стныхъ припасовъ и въ зависимости отъ хорошей или дурной погоды. Я не говорю, что причиной вс?хъ убійствъ служитъ голодъ. Но хорошій урожай, дешевизна съ?стныхъ припасовъ д?лаетъ людей мен?е несчастными и бол?е жизнерадостными; они не предаются мрачнымъ мыслямъ, угрюмымъ страстямъ и не убиваютъ изъ за пустяковъ себ? подобныхъ. Кром? того, мы знаемъ что страхъ передъ наказаніемъ никогда не останавливалъ ни одного убійцу. Тотъ, кто р?шился убить своего сос?да изъ мести или нужды, мало заботится о посл?дствіяхъ своего преступленія; н?тъ убійцы, который бы не в?рилъ въ возможность изб?жать пресл?дованія. Впрочемъ, пусть каждый проанализируетъ сущность преступленій и наказаній, вникнетъ въ ихъ мотивы и посл?дствія и, если онъ способенъ мыслить, не поддаваясь вліянію предвзятыхъ идей, то онъ неизб?жно придетъ къ сл?дующему заключенію: Не только въ обществ? будущаго, гд? челов?къ будетъ получать хорошее образованіе, гд? развитіе вс?хъ его способностей и возможность ихъ прим?ненія къ любимому д?лу будутъ доставлять ему такое наслажденіе, что изъ боязни лишиться его, онъ не совершитъ убійства, но даже въ нашемъ обществ?, съ т?ми печальными продуктами нищеты, которые мы видимъ въ кабакахъ большихъ городовъ, —число убійствъ не увеличится въ тотъ день, когда наказанія перестанутъ угрожать убійцамъ; возможно даже, что оно уменьшится, такъ какъ придется исключить число убійствъ, совершенныхъ рецидивистами, озв?р?вшими въ нашихъ же тюрьмахъ”. Защитники власти намъ постоянно говорятъ о благотворномъ вліяніи закона и о ц?лительномъ свойств? наказаній. Но пытались ли они когда либо сопоставить благод?янія, приписываемыя закону и наказаніямъ, съ растл?вающимъ вліяніемъ наказаній на челов?чество? Пусть они себ? представятъ, сколько низкихъ страстей пробуждали въ зрителяхъ т? ужасныя пытки, которымъ подвергались преступники на нашихъ улицахъ. Кто лел?ялъ и развивалъ въ челов?к? инстинкты жестокости (инстинкты, незнакомые животнымъ и превратившіе челов?ка въ самаго жестокаго зв?ря), какъ не король, судья и священникъ; вооружившись закономъ, они безумно терзали свои жертвы: ломали имъ кости, выворачивали конечности, выр?зали куски мяса, заливали св?жія раны кипящей смолой — и все это для поддержанія своей власти и во имя закона! Пусть они вглядятся въ могучій потокъ разврата, который вноситъ въ наше общество система доносовъ, поддерживаемая судьями, оплачиваемая звонкой монетой правительства, подъ предлогомъ раскрытія преступленій. Пусть они пойдутъ къ заключеннымъ и посмотрятъ, ч?мъ становится челов?къ, лишенный свободы, въ развращающей атмосфер? нашихъ тюремъ; пусть они поймутъ, что, ч?мъ больше преобразовываютъ наши дома заключенія, т?мъ они становятся отвратительн?е и что современныя образцовыя тюрьмы д?йствуютъ бол?е растл?вающимъ образомъ, ч?мъ подземелья среднев?ковыхъ замковъ. Пусть просл?дятъ за развратомъ мысли, поддерживаемомъ въ нашемъ обществ? идеями подчиненія , — этой основой Закона, — идеями наказанія и власти, им?ющей право судить и карать; пусть представятъ себ? все растл?вающее вліяніе существованія должностей палача, тюремщика, доносчика, — словомъ, все зло, приносимое этимъ сложнымъ сооруженіемъ, именуемымъ Закономъ и Властью. Пусть они вникнутъ во все это; и тогда они согласятся съ нами, что законъ и карательныя м?ры — это ужасы, которые должны исчезнуть. — 106 —
|