|
118
Однако в этой теории языковые структуры прямо рассматриваются как логические, т. е. здесь даже не допускается, что, кроме языка и мира, имеются какие-т* жосре-дующие между ними мыслительные структуры: достойным анализа объектом полагаются лжмь двстунные наблюдению, непосредственному военриятию еущноети, а все остальное объявляется метафизической фикцией. Не зря понятие «концептуальной системы» здесь отождествляется с понятием системы логически взаимосвязанных предложений языка. Характерная для этой теории попытка включить в анализ проблемы смысла в качестве доступного наблюдению поведение носителей языка есть не что иное, как бихевиористское «обновление» методологически несостоятельной неопозитивистской доктрины языка, следы которой явно ощутимы и в концепции Куайна. Сказанное о методологической стороне названных выше семантических концепций не следует рассматривать как отрицание важности содержащихся в них отдельных конструктивных идей и теоретических разработок, о которых уже шла речь выше и к которым мы возвратимся в последующем изложении. Эти разработки, базирующиеся на достижениях современной логики и лингвистики, являются неотъемлемой частью современной науки о языке. Наш подход, однако, предполагает не отождествление мысли и языка и не их разрыв, а поиск такой их связи, которая позволяет на основе принципов диалектико-мате-риалистической гносеологии и учитывая достижения современной науки определить механизм этой связи, в частности выявить, как возможно усвоение и понимание языка, какую роль он играет в построении концептуальной картины объективной действительности. Без выявления этих важных моментов критика анализируемых в работе семан- 119 тических концепции, останавливающаяся только на констатации диалектики соотношения мыслительных и языковых структур, была бы существенно неполной. Принятый нами подход, заключающийся в последовательном раскрытии усвоения языковых структур, дает возможность выявить значимость таких факторов, на которые доселе вовсе не обращалось или обращалось недостаточное внимание. К этим скрытым, но, как показано, существенным факторам, в значительной степени определяющим новизну исследования, относится положение о неязыковом характере информации, которой обладает человек на начальном этапе познания мира и которая образует определенную систему его представлений о мире, или концептуальную систему. Без предположения такой системы информации, наличие которой подтверждается логическими и эмпирическими аргументами, теряется сама возможность рационального объяснения понимания языка на начальном этапе его усвоения и открывается почва для различного толка мистических интерпретаций этого процесса. Принятие допущения о наличии невербальной системы информации позволяет последовательно перейти к рассмотрению роли языка в дальнейшем ее конструировании. Смысл языковых выражений тем самым оказывается «вплетенным» в определенные концептуальные системы, отражающие познавательный опыт их носителей. Существенный результат такого подхода — выявление необходимости ссылки на фактор концептуальных систем при анализе смысла языковых выражений. Такая ссылка, как увидим дальше, является чрезвычайно важной для выявления связи языка и мира, определения критериев осмысленности языковых выражений, раскрытия соотношения мнения и знания и перехода от одного к другому при построении картины мира. Учет фактора концептуальной системы как постоянно присутствующего контекста употребления и понимания языковых выражений существен и для решения множества практических задач моделирования мыслительных процессов — всюду, где необходим учет определенного «запаса знаний» человека. — 90 —
|