|
Вопрос выбора маркеров, входящих в смысл данной словарной единицы W, решается таким образом: если имеются два маркера Ri и 7?2, то выбор R\ в качестве вхождения в смысл словарной единицы W определяется тем, что Ri делает возможным такое предсказание семантических свойств и отношений соответствующих языковых выражений, включающих W, которое невозможно на основе выбора Яг- Причем если информация, представленная в Ri и Л2 и составляющая единственную формальную разницу между #i и йг, играет роль в предсказании семантических свойств и отношений соответствующих языковых выражений, то эту информацию относят к словарю естественного языка. Она является его семантической информацией: 41 именно только с нею и имеют дело в интерпретативной концепции семантики. Если же можно упростить словарную единицу W, не включая в нее смысл символов, отличающих Ri от /?2, притом без ущерба для предсказательной потенции грамматики, то эта информация полагается не словарной, а «энциклопедической», фактической информацией об объекте, обозначаемом W (175, с. 76) '. Семантические маркеры, будучи теоретическими кон-г структами, в содержательной интерпретации рассматрива-V ются как концепты. Под последними понимаются не какие-либо индивидуальные представления или идеи, «не элементы субъективного процесса мышления» (175, с. 38) (именуемые в теории «познаниями» (cognitions), составляющими осознанный опыт конкретного индивида, аналогично индивидуальным чувствам, ощущениям, переживаниям, воспоминаниям, галлюцинациям), а некие абстрактные сущности в духе «мыслей» (Gedanken) Фреге как объективное содержание мыслительного процесса, которое может быть передано от одного индивида к другому, как нечто общее для всех или большинства носителей естественного языка. Сущности, которым ставятся в соответствие языковые выражения, являются тем, что на интеръязыковом уровне выражают, например, формы: русское «Мне холодно», английское «I am cold», французское «V ai froid», испанское «Tengo frio», литовское «Man salta» и т. д. Понятие «мысли» у Фреге вообще очень близко к методологии глубинных структур. «В наше время, — пишет Фреге, — люди склонны преувеличивать утверждение, что разные языковые выражения никогда не являются совершенно эквивалентными, что слово никогда не может быть точно переведено на другой язык. Пожалуй, можно было бы идти дальше и утверждать, что то же слово никогда не понимается одинаково даже теми, кто говорит на том же языке... Я хотел бы подчеркнуть, что тем не менее разные выражения очень часто имеют нечто общее, что я называю смыслом или, в случае предложений, мыслью. Другими словами, мы должны признать, что тот же смысл, та же мысль могут быть по-разному выражены; следовательно, рассматриваемая разница здесь не затрагивает смысла, но только предчувствие, оттенок, окраску мысли, а это ирре-левантно для логики. Возможно, что одно предложение — 30 —
|