Проблема смысла

При таком подходе квантификации над мировыми линиями придается нормальный, по выражению Куайна, объектуалъный (250, с. 63—67), смысл, при котором рассматриваются обычные сингулярные термины, указывающие ординарным образом на обычные сущности. Единственным новшеством этого подхода является рассмотрение этих сущностей в качестве членов нескольких возможных ситуаций, или ходов событий. Хинтикка говорит об этом так: «Допустим, мы пытаемся осуществить квантифика-цию только над реально существующими индивидами. Но в соответствующем модальном или эпистемическом контексте неизбежно приходится рассматривать эти конкретные индивиды и как населяющие определенные альтернативные миры. В результате мы имеем то же, когда кванти-фицируем куски мировых линий, которые простираются над этими альтернативными и действительным миром. И наоборот, допустим, мы начинаем с квантификации некоторых мировых линий. Предположим далее, что нам приходится их рассматривать только в таком контексте, в котором значимы лишь их точки референции в действительном мире, т. е. в контексте, в котором не возникает вопроса перекрестного отождествления. В результате мы имеем дело с обычной традиционной квантификацией над реально существующими индивидами» (160, с. 124).

Вообще следует отметить, что сложность рассматриваемого вопроса требует дальнейшего поиска адекватного его анализа, особенно в связи с рассмотрением онтологических проблем принятия разных методов прослеживания индивидов через возможные миры (см. 72, 73). Это, однако, не умаляет позитивной роли данной концепции в интересующем нас аспекте, а именно с точки зрения рассмотрения взаимоотношения языка и концептуальной системы.

Хотя Хинтикка отмечает, что множество индивидуирую-щих функций не является раз и навсегда данным, что мировые линии индивидов определяются не какими-то абсолютными законами логики, а самими носителями языка, проведение мировых линий, считает он, осуществляется «не каждым индивидом в отдельности, а посредством молчаливого коллективного решения, заключенного в грамматике и семантике нашего языка» (160, с. 209). Эти мировые линии «имеют место благодаря нашим (т. е. языкового сообщества) конститутивным решениям» (160, с. 210), они «закодированы в концептуальных правилах всего языкового общества» (160, с. 91). С нашей точки зрения, един-

Сгвённо возможное истолкование этих соображений, спасающее от неизбежного впадения в противоречие (в силу утверждения, с одной стороны, релятивности индивидуи-рующих функций, а с другой — «семантики языка» как воплощающей «коллективные решения» языкового общества), требует существенного изменения в самом понимании «семантики языка». Последняя тогда должна рассматриваться как входящая в индивидуальные концептуальные системы, а не как некая автономная сущность, воплощающая безгласные конвенции языкового общества.